Охота на рэкетиров

— Красное «Рено»!.. Госномер… Принять вправо!.. Прижаться к обочине!.. Освободить дорогу!.. Синяя «Тойота»!.. — выкрикивал Протасов в матюгальник. Многократно усиленные мегафоном вопли Валерия разносились над полотном дороги и резонировали о скалы, достигая морских пляжей внизу. В криках отчетливо слышалось упоение.

— Вот клево! — радовался Вовчик, которого завело не меньше Протасова.

«Чертовы обезьяны», — с ужасом думала Мила Сергеевна.

Протасов наслаждался скоростью и властью, жалея в настоящий момент лишь о том, что сидит в тщедушной вазовской «пятерке», а не в утраченный на Перекопе четырехлитровом «Ниссан-патроле».

«Моим трубам, лыжам и прожекторам только маяков сматюгальником и не хватает, — сделал открытие Валерий, — для полного фарша…».

Настроение у Протасова поднялось, ему стало даже весело.

Алупка осталась позади. Они пролетели Симеиз, едва видимый за дождевой завесой внизу слева от дороги. Проскочили еще какой-то городок, составленный из пятиэтажек. Названия Протасов не разобрал.

Спуск сменился затяжным подъемом. Протасова на взлете души отчего-то потянуло на лирику, и он обронил, обращаясь непонятно к кому:

— Не дорога, блин, а синусоида какая-то. Как вся моя жизнь…

Мила хмуро покосилась на Валерия.

— А вы на подъеме сейчас или на спуске?

— Пока неизвестно, — сосредоточенно сказал Протасов.

Дождь полил, как из ведра. Где-то наверху громыхнуло. Затем снова и снова, каждый раз все ближе — по нарастающей. Мила похлопала себя по карманам и раздосадовано поморщилась, как человек, вспомнивший нечто неприятное, и немного смущенно попросила Протасова.

— Дайте свой мобильный телефон, пожалуйста… Мой подлец Витряков забрал…

Протасов рассеянно моргнул. Участь его собственного мобильника мало отличалась от судьбы телефона блондинки — он исчез в кармане галифе злокозненного херсонского капитана.

— Дайте телефон, Вардюк, — нетерпеливо повторила женщина.

Протасов медлил.

— Кстати, как вас зовут? — неожиданно отвлеклась Мила Сергеевна. — А то я, знаете ли, не люблю к людям по фамилиям обращаться. Похоже на армию или на школу.

— Называйте меня Вардюком, дамочка, — торжественно ответил Протасов. — Фамилия не хуже других.

— И, пожалуйста, не называйте меня дамочкой. Меня зовут Мила Сергеевна, если у вас с памятью проблемы, — раздраженно огрызнулась Мила.

— Друзья называли орленком, враги называли орлом,[42] — продекламировал Валерий слова пионерской песенки, засевшей у него в голове с детства. Сколько себя помнил Протасов, не было ни единого лета, чтобы отец не посылал его в пионерский лагерь. На речку, в лес, а то и на море. Подальше от атомной станции, великолепный вид на которую открывался со всех трех окон их припятьской квартиры.

Мила Сергеевна, немало поработавшая в пионерлагерях в качестве пионервожатой, непроизвольно улыбнулась, продолжив начатую Валерой песенку:

— Орленок, орленок, взлети выше солнца…

Они обменялись взглядами посвященных в большую тайну.

— А неплохое было времечко… — вздохнул Валера искренне. — Валера я, вообще-то…

Мила приветливо кивнула. Имен настоящих Вардюка и Любчика Украинский не называл.

— Значит, вы Любчик? — Мила Сергеевна обернулась к Волыне.

— Любчик… — Волына энергично кивнул. — Володя…

— Вот и хорошо, — подвела итог женщина, — а теперь, ребята, дайте мне телефон. Нужно сообщить обо всем Сергею Михайловичу.

— Нет телефона, — кратко пояснил Протасов.

— Как нет?.. — лицо Милы выразило искреннее удивление. — Мы же с вами вчера весь вечер разговаривали?

— Да?.. — еще больше удивился Протасов, — ну да, точно. Вчера был, а сегодня — сплыл. Аккумулятор сдох.

Протасов кивнул себе, восхищенный собственной находчивостью.

— Так зарядите.

— Шнурок, блин, потерялся, — стоял на своем Протасов.

— А ваш? — Мила через плечо поглядела на Вовчика.

— И мой тоже, — вытаращил глаза Волына.

— Идиотизм какой-то, — раздраженно фыркнула Мила Сергеевна.

Они въехали в Форос. Точнее, Форос показался внизу, с дельфинариумом, чудесной уютной бухтой, защищенной от непогоды громадой мыса Сарыч.

Мила машинально повернула голову кверху, ожидая разглядеть купола православной церкви, построенной высоко в горах. Но куполов видно не было. Тучи спустились слишком низко, обещая в самое ближайшее время поглотить и дорогу. Воздух стал плотным и влажным. Прямо на глазах потемнело, как будто ночник накрыли платком.

— В такую погоду, — подал голос Вовчик, — плохой хозяин и цуцика на двор не выгонит…

— Дома в телик втыкать — в самый раз, — немедленно откликнулся Валера.

— С бутылочкой… — добавил Волына.

— Ребята, хватит болтать, — прервала обоих Мила. — Нету мобилок — свяжитесь по рации. Это же возможно? Мне срочно необходимо переговорить с Сергеем Михайловичем.

Мила требовательно уставилась на Протасова. Тот не отрывал глаз от дороги.

— Кроме того, Валерий. Тебе виднее ваши с Любчиком возможности. У вас есть на побережье люди, чтоб перехватить беглеца по дороге? Но только учти — люди должны быть свои, потому что о камнях никто знать не должен.