Охота на русскую Золушку (СИ)

И все же… Я не мог позволить Алу сжимать ее руку на рычаге. Никому не позволю! Буду мешать ей обзавестись кавалером вечно. Пока она не превратиться в старую деву. Настолько отчаявшуюся, что согласится и на меня. Таков был новый план. И я ринулся в бой. Перехватил инициативу, отогнал Ала от Маши. И с силой зажал в тисках ее пальцы. Ни одной мысли, перед глазами красная пелена. Кровь так давит, что, кажется, еще чуть и взорвется в висках. На лбу испарина, по ребрам текут холодные капли, разгоняя по коже легкий нервный озноб. Хотел сжать ее руку с такой силой, чтобы она, наконец, поняла, что я чувствую. Чтобы испугалась. Чтобы подчинилась. Пусть так. Да хоть как-нибудь, но стала моей. Она дернулась. Но я не выпустил ее из своих пальцев. Нагнулся, вмиг опьянел от ванильного с ноткой кокоса аромата, щекой почувствовав тепло ее кожи у виска. Не знаю, как сдержался, чтобы не прикусить мочку ее уха, когда шептал ей «Потерпи, Маша». О, я очень хотел, чтобы она проявила терпение, которому бы позавидовал и библейский Иов. Не знаю, что за зверь проснулся во мне в ту минуту. Все что угодно готов был сделать, разбить эту чертову яхту, ввинтив ее в противоположный берег на полном ходу, если это помогло бы показать ей, как мне без нее хреново. Но я не успел. Маша вывернулась, очередной раз наглядно продемонстрировав, что покорность не ее стезя. И оставила нас с Алом разруливать ситуацию. И в переносном, и в прямом смысле.

— Куда ты?! Стоп! — взревел принц.

В его голосе было столько стали, что я мгновенно повиновался. Замер, наблюдая, как из-под яхты выгребает лодка с ошалелыми пенсионерами. Они даже не орали, настолько перепугались. Разве могли они еще этим славным утром подумать, что едва не станут жертвами столкновения на воде. Это на Изиде-то! В окрестностях Оксфорда. Куда катится ошалевший мир!

— Ты слишком напряжен, — равнодушно заметил Ал, когда мы отошли на приличное расстояние от многочисленных лодок под завязку забитых почтенными любителями речных прогулок. И тут же продолжил без лишних предисловий, — Понимаю, ты не в восторге от моих отношений с Машей. Но я не вижу проблем, которые почему-то мерещатся тебе.

Я совершенно не готов был говорить о Маше. Моя ладонь все еще горела воспоминаниями о ее пальцах, а нос упрямо ловил вроде бы ускользнувший запах ее парфюма. Ваниль с нотками кокоса. С ума можно сойти. И то, и другое в моем понимании отвратительно. Слишком очевидные запахи для женских духов. Но там, у ее виска и чуть ниже к ушку ваниль и кокос превратились в волшебный приворот. Я натурально сходил с ума, у меня скулы сводило от желания лизнуть и почувствовать этот вкус на языке. Даже теперь от одного воспоминания слюна выделялась. Я сглотнул. Ал все еще терпеливо ждал моего ответа. А что я мог ему сказать?

— Мария Зайцева невеста Платона Каримова, — я хватался за соломинку. Мне и самому эта идея казалась надуманной. Но в контексте пресс-релизов королевского дома, конечно, все это не могло видеться желанным.

И Ал ожидаемо отреагировал.

— Пфф!

И ведь не поспоришь. С чего бы молодого парня должны останавливать какие-то там сообщения для официальной прессы, которые читает секретарь королевы и, может быть, еще пара десятков аристократов пенсионного возраста. Но ведь я все еще говорил с принцем Альбертом, которому с пеленок внушали, что на него смотрит вся страна. И всей стране крайне важно, чтобы он рос хорошим, воспитанным мальчиком. Что, черт возьми, стало с его базовыми настройками? Неужели все его шестеренки полетели в разные стороны?

— Ты ведь уточнил этот вопрос?

Сам-то я пытался. Но за неимением возможности поговорить с основными фигурантами истории, мои сведения оказались крайне противоречивыми. А потому я снова замер в оцепенении. Готовый услышать неприятную правду.

— Маша не выйдет замуж за этого парня, — довольно легкомысленно заявил Ал.

— Она сама тебе сказала?

— Да. Чего ты замер? Поддай вперед! Яхта еле тащится.

Я двинул рычаг. В душе клубком змей ворочались смешанные чувства. С одной стороны, бурная радость оттого, что слухи о скорой свадьбе Маши и Каримова оказались явно преувеличенными. Но с другой, чертовски обидно сознавать, что с Алом Маша куда откровеннее, чем со мной. А ведь я тоже ее спрашивал. Ну да, если быть справедливым, я скорее обвинял. Но ведь она могла ответить честно, а не парировать мне с той же агрессией. И если бы тогда, за трибуной, она сказала, что не собирается замуж, я бы тут не сидел в компании старинного друга. Я был бы сейчас с ней.

— Как я понял, этот дурачок Каримов зарабатывает очки перед отцом за счет Маши. У того пунктик — считает, что сыну пора начать встречаться с правильной девушкой. А Маша ему в этом помогает.

— Это точно она тебе сказала?

— Разумеется. Или ты думаешь, что я снизошел до беседы с Платоном Каримовым?