Охота на шакала

Затем он извлек из-за пазухи бутылочку и предложил «опрокинуть по стаканчику», мотивируя, что все равно все уже упились до бесчувствия. Вахтенный, белобрысый веснушчатый парень, согласился. Много времени, чтобы споить должностное лицо, Мефодию не понадобилось. Сам он пил куда меньше. Находившийся и так в изрядном подпитии американец спустя минут десять уже мирно отдыхал…

Оказавшись в кают-компании и передвигаясь на цыпочках, Мефодий подошел к Уоррелу и, едва касаясь его руками, вернул ему в карман уже сослужившую свою службу карточку-ключ. Затем, двигаясь уже в ином, более свободном темпе, он взял за плечо и потряс Пятакова, пребывавшего все в той же позе.

– Эй, земеля… слышишь? – Потормошить «бизнесмена» пришлось изрядно, пока тот более-менее очухался.

– А? Чего? – Пятаков бессмысленными глазами уставился на Мефодия. На лбу его краснел четкий отпечаток вилки.

– Ты же это… на берег вроде собирался. Или нет?

– На берег? А, ну да… конечно. Мне нужно! – уже соображал Пятаков.

– Ну так вот, – объяснял, покачиваясь над ним, Мефодий, – я сейчас отсюда сваливаю. У меня своих дел по горло. Правда, бутылочку я все же прихвачу. Смотрю, у них тут этого добра завались. Не обеднеют. Короче, если хочешь, пошли вместе. На берег отвезу. Или сиди тут, как хочешь.

– Не-не-не! П-пошли, – решительно попытался подняться Пятаков, но ноги подвели, и он снова плюхнулся в кресло, – я сейчас. Погоди…

– Давай, братан, помогу, – придерживая Пятакова, Мефодий двинулся к выходу, – только смотри: ни гу-гу. Иначе не выпустят.

Остановившись на полпути, он словно в нерешительности остановился.

– А может, еще по одной? На дорожку?

– Все… с меня хватит, – пробормотал Пятаков. – Мне бы на берег.

– Ладно, – со вздохом сожаления заключил Мефодий, глянув на стол. Парочка вышла на палубу.

– Ты меня… друг, только на берег отвези… а уж я, как говорится, за ценой не постою, – пьяно бормотал Пятаков, тяжело ступая на подгибавшихся ногах.

– Все сделаем в лучшем виде, – успокоил его Платонов, подходя к борту и внимательно глядя по сторонам. Все спали, но сейчас осторожность была крайне необходима. – Т-с-с…

Пятаков, оказавшись на трапе, едва не свалился в море. Но Мефодий удержал его, переведя на стоявшую рядом свою яхту.

– Давай, друг, – похлопал его по спине Пятаков, – на берег. Вперед.

– Сейчас, – загадочно произнес незнакомый голос за спиной.

Пятаков обернулся и тупо уставился на трех боевых пловцов.

– Приехали, гадина, – прозвучали слова Саблина.

36

Сон командира эсминца был каким-то рваным и беспокойным. Поначалу ему снилась белокурая Оливия – та самая, с которой он еще два года назад закрутил сумасшедший роман, и, хотя была законная супруга, ждавшая его в Калифорнии, не собирался его прекращать. Оливия, как и в реальной жизни, мягко, но напористо уговаривала бросить «эту крашеную грымзу», то есть законную женушку, и перебраться к ней, в уютное гнездышко во Флориде. Уоррел, как и в реальной жизни, мялся, сомневаясь и не находя правильного выбора из запутанной ситуации. Затем Оливия вместе с супругой куда-то исчезли. Зато появилось пиратское судно, которое неделю назад ему пришлось преследовать и топить.

Тогда, во вторник, согласно полученной информации, «Кросс» двинулся в указанный квадрат и обнаружил то самое искомое корыто. В ходе этой нетрудной операции были захвачены два десятка пиратов. Морские злодеи не побоялись вступить в бой с боевым кораблем, когда тот вознамерился провести досмотр. Однако противостоять силе эсминца не сдюжили: после нескольких выстрелов судно современных флибустьеров было отправлено на дно. Уничтожение плавсредств, использующихся для преступного пиратского промысла, – обычная практика военных моряков, участвующих в международной антипиратской операции в этих местах…

Снова, как тогда, застучал пулемет. Звук становился все более резким, настойчивым, пока наконец Уоррел не сообразил, что его будят.

– Что такое? – произнес он хриплым голосом.

Встряхнувшись, он разлепил глаза, обнаружив, что, как и вечером, сидит в кресле, а вокруг – те же просыпающиеся собутыльники – Платонов, Джамаль… Командир схватился за голову. Да, выпито ночью было слишком много. Он даже не добрался до койки…

– Сэр, у нас неприятности, – на физиономии вахтенного было написано подтверждение этому сообщению.

– Не тяните, Джеймс, – поморщился Уоррел, – говорите, что стряслось.

– Пираты сбежали. И еще пропал этот латыш, Липеньш, – слова, словно гвозди, вколачивались в больную голову капитана.

– Что вы такое говорите? Куда… сбежали? – недоуменно уставился на подчиненного капитан.

– Нет их. Тюремная дверь открыта и никаких следов, – тон вахтенного не оставлял никаких шансов на то, что услышанное – продолжение сна.