Охота на Снарка и другие стихи

И со свечкой искали они, и с умом,
С упованьем и крепкой дубиной,
Понижением акций грозили притом
И пленяли улыбкой невинной.

Из ущелий уже поползла темнота,

Надо было спешить следотопам,
И Бобер, опираясь на кончик хвоста,
Поскакал кенгуриным галопом.

– Тише! Кто-то кричит! – закричал Балабон.

Кто-то машет нам шляпой своей.
Это – Как Его Бишь, я клянусь, это он,
Он до Снарка добрался, ей-ей!

И они увидали: вдали, над горой,

Он стоял средь клубящейся мглы,
Беззаветный Дохляк – Неизвестный Герой
На уступе отвесной скалы.

Он стоял, горд и прям, словно Гиппопотам,

Неподвижный на фоне небес,
И внезапно (никто не поверил глазам)
Прыгнул в пропасть, мелькнул и исчез.

«Это Снарк!» – долетел к ним ликующий клик,

Смелый зов, искушавший судьбу,
Крик удачи и хохот… и вдруг, через миг,
Ужасающий вопль: «Это – Бууу!..»

И – молчанье! Иным показалось еще,

Будто отзвук, похожий на «джум»,
Прошуршал и затих. Но, по мненью других,
Это ветра послышался шум.

Они долго искали вблизи и вдали,

Проверяли все спуски и списки,
Но от храброго Булочника не нашли
Ни следа, ни платка, ни записки.

Недопев до конца лебединый финал,

Недовыпекши миру подарка,
Он без слуху и духу внезапно пропал —
Видно, Буджум ошибистей Снарка!

Из ранних стихов

Моя фея

Среди других волшебных фей
Одну я знаю фею;
Она мне говорит: – Не смей! —
И я уже не смею.

Захочется ли мне вздремнуть,

– Не спи! – она внушает.
Вина ли вздумаю глотнуть,
– Не пей! – предупреждает.

Порою станет мне смешно,

Она грозит: – Не смейся!
На Кэти загляжусь в окно,
Бормочет: – Не надейся!

– Так что же делать? – я вскричал,

От возмущенья розов.
Но тот же голос отвечал:
– Не задавай вопросов!

Мораль: Нельзя, и точка!

Загадочный гость

Помнится, я отдыхал за чтеньем какой-то брошюры,
Как вдруг: тук-тук-тук! – тихий звук, как ветерка дуновенье,
Раздался за дверью. Я крикнул сердито и громко: «Эй, кто там,
Хватит за дверью переминаться – входите!»
Робко вошел он, держа в руках цилиндр и перчатки,
И чрезвычайно учтиво, почтительно мне поклонился.
«Кто вы?» – вскричал я, озлясь. А он любезнейшим тоном,
Руку к сердцу прижав и кланяясь низко, ответил:
«Ваш препокорный слуга, господин Прикурамшувель”,
В бешенстве я колокольчик схватил и затряс им: «Эй, Энди,
Джордж, Томми, Дик! – завопил я. – Выставьте тотчас за двери
Этого господина!» Мой гость на меня без упрека, но с грустью
Тихо взглянул, смиренно попятился к двери,
Низко опять поклонился – и так, держа руку у сердца,
Со всевозможной учтивостью кротко навек удалился.

Мелодии