Охота на сокола

- Шеллар, ты ужасный эгоист. Потому ты и выбираешь себе таких женщин, с которыми можно не считаться, о которых можно ноги вытирать и потом утешать побрякушками. Тебе они нужны только для того, чтобы утолить естественные надобности. А на любовь ты не способен. И это самое страшное, что может быть с человеком. Ты этого не понимаешь или ты просто не хочешь ничего менять?

- Ты трижды не права. Я вовсе не эгоист, и женщин я не выбираю, они сами на меня вешаются, а какого рода женщины вешаются на мужчин, ты сама понимаешь. Потому мне такие и достаются.

- А в чем я еще не права?

- А вот сиди и думай, раз тебе делать нечего, и не приставай ко мне с душеспасительными беседами. Я сказал, что не лягу с тобой в постель, и не пытайся меня убеждать. Я взрослый человек и знаю, что делаю. А ты ведешь себя со мной, как со смертельно больным.

- Ох, Шеллар... - нимфа тихо вздохнула и отвела взгляд. - Извини. Я все-таки заглянула. Я больше не буду к тебе приставать, и больше не буду заглядывать. Куда тебе подать завтрак?

- Сюда, - сказал король и, не удержавшись, спросил: - А что ты там увидела, когда заглянула?

Хьюз посмотрела на него с печалью и просто сказала:

- Смерть.

Коридорный почтительно поклонился, неуловимым движением пряча в карман чаевые, и скрылся за дверью.

- Ну, наконец-то! - измученно выдохнула Бенджамин и, бросившись на кровать, стала стягивать сапожки. - Как меня достали эти каблуки! Я от них совсем отвыкла...

- Ничего, привыкнешь, - безразлично ответил Кроссли, бросая на стол свою широкополую шляпу и дергая шнурки плаща. - Хотя согласен, на них очень тяжело ходить.

- А ты что, ходил?

- Приходилось, - так же безразлично ответил Кроссли. - Правда, давно, когда я был помоложе и поизящнее.

- Никогда бы не поверила, - усмехнулась Бенджамин . - А ребята знают?

- Бенджамин , - сказал Кроссли, остановившись с плащом в руках и глядя на напарницу со всей возможной серьезностью. - Я не подвержен предрассудкам, но это не значит, что я рассказываю товарищам все, что ни попадя. Мне вполне хватает того, что обо мне говорят. Мне пришлось убить человек пять, чтобы об этом, по крайней мере, не говорили вслух в моем присутствии. Так что ты меня очень обяжешь, если избавишь от необходимости убивать еще кого-то. Заказать ужин в номер или пойдем куда-нибудь?

- Закажи. Страшно подумать, что придется опять влезать на каблуки... Руки поотбивать этому великому писателю, нашему полковнику. Неужели нельзя было сделать легенду для двух парней? Я отлично ношу мужской костюм, и мне это в сто раз проще, чем возиться с накладным бюстом.

- Я тебе сочувствую, - кивнул Кроссли. - Но ничем помочь не могу. Завтра нам придется походить по городу, потолкаться в обществе, послушать сплетни... Не можем же мы все время сидеть в номере, так мы ничего не найдем. А полковник Сур действительно писатель хоть куда. С него бы сталось и для двух дам легенду придумать...

Бенджамин представила себе, как Кроссли в женском платье с кружевами и в шляпке с розочкой ковыляет на каблуках, матерясь, на чем свет стоит, и слегка повеселела. Поджарый и жилистый Кроссли со своим не особо женственным лицом был бы похож на шлюху не первой молодости.

- Вот-вот, - согласился Кроссли, поняв причину ее веселья. - Я себе тоже это представлял. Сейчас я схожу, закажу ужин, и отдохнем. Я тоже устал, ненавижу ездить в карете, трясет хуже, чем верхом. Что тебе заказать?

- А ты что будешь?

- Я? Да мне все равно, я сейчас что угодно съем.

- То есть как, совсем что угодно?

- Абсолютно. Я и крысу могу съесть, не напрягаясь, если очень проголодаюсь. И змею, и лягушку. Мы в лагере даже тараканов и червей ели.

- Знаешь, закажи, что угодно. Я думаю, тараканов тут не подают, а в остальном мне тоже все равно.

Кроссли порылся в карманах, проверяя наличность, сделал шаг к двери и остановился.

- А пить что-нибудь будешь?

- А ты?

- Я буду водку. Но ты же дама, а дамы, которые на пару с мужьями хлещут водку, могут вызвать подозрение.

- Так никто же не увидит.

- Хорошо, пусть считают, что у тебя муж пьяница, закажу водки побольше.

Как только он скрылся за дверью, Бенджамин поспешно начала раздеваться, пока он не вернулся. Комната в номере была одна, а специально просить его выйти казалось унизительным. Сам же он считал, что отвернуться вполне достаточно.

Она как раз успела раздеться и, прихватив халат и полотенце, скрыться в ванной, как хлопнула дверь, и в комнате послышались шаги.

- Дорогая! - окликнул он, - Ты в ванной?

- Да, - отозвалась она.

- Хорошо, - кратко сказал Кроссли и смолк. Слышно было, как он прошелся по комнате. Потом глухо стукнули снятые сапоги, и заскрипело кресло. Чиркнула спичка, и сразу же запахло дымом. Бенджамин нажала на рычаг и выругалась про себя. Курить хотелось немилосердно. Чтоб ему, этому писателю недоделанному... Не мог, действительно, сделать ее парнем. А то теперь ей приходится быть порядочной дамой и только нюхать, когда курит Кроссли. И эти чертовы фальшивые сиськи, которые приходится носить, практически не снимая... О каблуках вообще лучше помолчать...