Охота на сокола

Когда она вышла в комнату, плотно кутаясь в халат, Кроссли сидел в кресле с сигарой и терпеливо ждал, пока освободится ванная. Скользнув по Саэте безразличным взглядом, он аккуратно затушил недокуренную сигару, поднялся и стал спокойно молча стаскивать рубашку. Бенджамин отошла к другому креслу и села, тщательно прикрывая ноги полами халата. Она чувствовала себя голой в этой дурацкой одежде, хотя напарнику это было, похоже, совершенно безразлично. Он бросил рубашку на спинку кресла и столь же спокойно принялся расстегивать штаны. Бенджамин поспешно отвернулась. Она терпеть не могла раздетых мужиков, ей было противно на них смотреть. А Кроссли, судя по всему, совершенно ее не стеснялся. Судя по звуку, трусы он тоже снял прямо в комнате, свинья беспардонная!

- Халат возьми, - угрюмо напомнила Бенджамин , услышав, как он направляется в ванную и представив себе, что он вывалится оттуда в чем вошел и без предупреждения.

- Халат? - удивился Кроссли. - Какой еще халат? Я их сроду не носил и не собираюсь. Да ты не переживай, я взял трусы. Вот не думал, что ты такая стеснительная.

- Я не стесняюсь, - ровным голосом произнесла Бенджамин , упорно глядя в стену. - Мне противно.

- Извини, - кратко отозвался Кроссли. - Я уже ушел, можешь оборачиваться. Когда принесут ужин, дай официанту на чай. На стуле висит мой камзол, в кармане деньги.

Бенджамин с облегчением повернула голову в естественное положение и тут же увидела, что Кроссли раскидал свое белье по всему полу. "Мужики!" - с отвращением подумала она, снова запахнула халат и вспомнила, что ей еще предстоит общаться с официантом. Вот уж тоже, подождать не мог! Мало того, что она полуодета, так еще ни слова не понимает по-ортански. И курить хочется, просто сил нет...

Конечно же, ужин принесли, когда Кроссли был в ванной. Официант расставил тарелки на столе, поминутно кланяясь и что-то лопоча по-ортански, а сам, мерзавец, все время косился на вырез ее халата. Бенджамин еле сдержалась, чтобы не съездить его по физиономии вместо чаевых, и, когда он ушел, вздохнула с облегчением.

- Кроссли! - окликнула она. - Этот придурок ушел. Можно, я теперь закурю?

- Дверь запри, - отозвался Кроссли.

- Не маленькая. Ты скоро?

- Скоро. Ты кури, мне еще побриться надо.

- Зачем? Мы же никуда не идем.

- На всякий случай. Я всегда бреюсь два раза в день. Мало ли, вдруг кто заметит.

Это было резонно. Бенджамин уже знала, что стоило Кросслиу сутки не побриться, и он превращался в ходячую достопримечательность. Щетина у него росла только с правой стороны, и разница становилась заметна довольно скоро. Говорили, что это последствия неудачно залеченного ожога. Еще говорили, что это у него на нервной почве. Говорили также, что это результат не очень умной магической шутки. Точно не знал никто, а спрашивать у него самого Бенджамин не решалась. Как-то повода не было спрашивать. Но поскольку сейчас повод возник, она немедленно за него ухватилась.

- А отчего это у тебя? - как бы между прочим спросила она, радостно затягиваясь его сигарой. Крепковато немного, но это мелочи...

- С лицом? Да так... добрая память о Кастель Милагро. - неохотно отозвался Кроссли. Бенджамин тут же пожалела, что спросила. Могла бы и сама догадаться. Теперь он еще расстроится, а расстроенный Кроссли не лучший собеседник за ужином...

Ужин прошел в молчании. Видимо, Кроссли все-таки расстроился, потому что пил чуть ли не каждые пять минут и за ужин прикончил один целую бутылку. После чего предложил ложиться спать. Бенджамин вздохнула. Тот самый неприятный момент, которого она ждала с таким опасением, наступил. Кровать в номере была одна.

- Как будем спать? - спросила она как можно небрежнее, чтобы Кроссли не заметил, как она нервничает. Кроссли глянул на кровать и так же небрежно сказал, что она достаточно широкая и на ней можно спать вдвоем, ничуть не мешая друг другу. Делать благородные жесты и спать на полу он явно не собирался. Сама Бенджамин тоже не собиралась спать на полу, поэтому возражать не стала.

Забравшись под одеяло, она долго лежала без сна, ворочалась и никак не могла успокоиться. Рядом точно так же ворочался Кроссли. В темноте его почти не было видно, но слышно было отлично. Он был слишком близко, чтобы она могла спокойно уснуть.

Поворочавшись так с полчаса, Бенджамин поняла, что это не сон, а одно недоразумение, и подумала, что чем лежать и тоскливо ворочаться, лучше хоть поговорить о чем-нибудь.

- Кроссли, - тихо позвала она. - Ты спишь?

- Нет, - так же негромко ответил он. - А что?

- А ты хочешь спать?

- Не знаю. По идее, должен хотеть, но что-то мне мешает.

- Это я тебе мешаю?

Кроссли минуту помолчал, потом удивленно произнес:

- Ну, надо же! Действительно ты. Не надо мне было пить за ужином.

- Что это значит? - негодующе процедила Бенджамин . - Какое отношение я имею к тому, что ты нажрался за ужином?