Охота на сокола. Генрих VIII и Анна Болейн: брак, который перевернул устои, потряс Европу и изменил Англию

Напряжение нарастало. В Пасхальное воскресенье 1532 года в Гринвиче дворцовый проповедник Уильям Пето, провинциальный министр ордена францисканцев-обсервантов и один из сторонников Екатерины, выступил с пламенной проповедью, обращенной к Генриху, смысл которой состоял в следующем: печальный удел правителей – ежедневно сбиваться с истинного пути, ибо льстецы и ложные советчики в окружении так и норовят ввести в заблуждение. Когда от Пето потребовали объяснений, он осмелился сказать Генриху, что тот рискует лишиться короны, если свяжет себя узами брака с Анной. Пето отправили под домашний арест, после чего разрешили покинуть страну, однако, перебравшись в Нидерланды, он продолжал свои нападки. Когда же другой проповедник, оппонент Пето, однажды выступил с проповедью, опровергающей критику Генриха, друзья Пето засыпали его каверзными вопросами и разгромными замечаниями. Возмущенная тем, какой оборот принимают события, герцогиня Норфолк публично высказала Анне все, что она думает по поводу сложившейся ситуации, прибегая к выражениям, которые венецианский посол счел настолько «грубыми и оскорбительными», что он не решился бы их повторить¹⁸.

Следующая неприятность случилась, когда Мэри Талбот, та самая, на которой в свое время был вынужден жениться Гарри Перси, попыталась скомпрометировать Анну. У нее были свои мотивы: отец Мэри оставил ее без приданого, а Перси, унаследовавший в 1527 году титул графа Нортумберленда, по-прежнему отказывался выплачивать ей достойное денежное содержание. Он объяснял это тем, что их брак был заключен противозаконно, поскольку они с Анной были обручены. Мэри Талбот пожаловалась отцу, который переслал ее письмо герцогу Норфолку, и тот потребовал от Анны объяснений.

Анна, почуяв опасность, предложила провести расследование, чтобы навсегда развеять все нелепые подозрения. Перси дал показания под присягой, допрос проводил епископ Кентерберийский Уильям Уорэм. Перси поклялся на Священном Писании в присутствии герцога Норфолка и поверенных Генриха в том, что между ним и Анной никогда не было договоренностей о заключении брака в будущем. Сказал ли он правду – до сих пор остается под вопросом. Учитывая то, что в те времена лжесвидетельство каралось вечными муками в аду, скорее всего, он не лгал, однако слухи не прекратились¹⁹.

Видя, что все это расстраивает Анну, Генрих в утешение и в качестве очередного доказательства своей вечной любви подарил ей поместье Хэнворт в Мидлсексе, идиллическом месте неподалеку от Хэмптон-корт и Темзы, окруженное рвом, с парком для охоты на оленей, вольерами для певчих птиц и приусадебным огородом, известным своими урожаями клубники. Двумя годами ранее Генрих пожаловал это поместье Гардинеру в награду за его усердие в продвижении бракоразводного процесса, но отнял его, после того как тот, став епископом Уинчестерским, возглавил сопротивление духовенства церковной реформе, на которой настаивал король. Анна, относившаяся к Гардинеру с большим недоверием, особенно после того, как он выступил против религиозных реформаторов, быстро взялась за обустройство нового дома, и в течение нескольких месяцев дворцовые мастера занимались его переделкой на средства Генриха. Разного рода шкафы, буфеты, письменные и обеденные столы, стулья и другая мебель, а также все двери переделывались в соответствии со вкусом хозяйки. Анна наняла флорентийского художника Антонио Тото, который использовал для отделки комнат богатую палитру красок: от свинцовых белил и сурика, медной лазури, или азурита, до желтой охры и голубовато-зеленой медянки²⁰.

В связи с предстоящей ратификацией договора о взаимопомощи Генрих и Анна пригласили де ла Помрэ составить им компанию в традиционной летней поездке по стране. Выехав из Гринвича, они не торопясь направились в Вудсток в Оксфордшире и завершили свое путешествие, прибыв в Хэмптон-корт. Помимо обычного багажа, который они взяли с собой, Генрих заказал еще «кое-какие вещи», а именно «два дамских седла по французской моде» для Анны с «двумя покрывалами из бархата, отделанными по краям шелком и золотом», и «навершиями из позолоченной меди с выгравированными инициалами». В комплекте с седлами шли также упряжь, подпруга, монтуары и прочие аксессуары для верховой езды²¹.

Де ла Помрэ принял приглашение и в июле посетил Амптхилл, в августе – Графтон, а в начале сентября – Виндзор. Везде его ожидал радушный прием, а завершилось путешествие обедом, который Анна дала в его честь в Хэнворте, о чем он не преминул сообщить в письме своему патрону, герцогу де Монморанси: