Охота на сурков

О гибели Джаксы, о том, что разыгралось в Дахау на проволоке под током высокого напряжения, еще до того, как Валентину удалось бежать, не было ни строчки ни в «Националь-цайтунг», ни в парижской «Фигаро», ни в «Таймсе». Неужели Черная Шарлотта почерпнул свои сведения в одной из немецких газет?.. Я снял с подставки «Франкфуртер цайтунг». В этой газете материалы на первой полосе преподносились не в обычном немецко-фашистском стиле, а несколько сдержанней, что, впрочем, не делало их менее гадкими; середина газеты была составлена в осторожном, нет, скорее, в стыдливо-предупредительном тоне по отношению к внешнему миру. На четвертой полосе я увидел статью о Тифенбруккере. Нападки «Фёлькишер беобахтер» на швейцарские пограничные власти в ней не комментировались, зато подвергался сомнению сам факт «предполагаемого бегства Тифенбруккера из исправительного лагеря в рейхе». Со ссылкой на ту «почти неоспоримую истину, что баварский большевик уже давно погиб в Сибири». Старая игра с разделенными ролями, координируемая из одного центра — из фашистского министерства пропаганды. Я вспомнил анекдот, где лицо, на которое был подан гражданский иск, защищаясь, говорило: «Во-первых, вы никогда не давали мне этот горшок; во-вторых, в нем была дырка, а в-третьих, я вам давно его вернул».

И во «Франкфуртер цайтунг» мне не удалось обнаружить упоминания о смерти Джаксы.

Шотландцу, углубившемуся в чтение газет, было на вид лет сорок пять, брюнет пикнического телосложения с розовой кожей и с подстриженными английскими усиками; на нем была, как подобает шотландцу, короткая юбочка, из-под которой выглядывали розовые мясистые коленки. Не столько тучное, сколько приземистое туловище обтягивала замшевая безрукавка, в вырезе которой красовался шелковый желтый шейный платок. Шотландец читал парижское издание «Нью-Йорк геральд трибюн», «European Edition, 51-st Year in Europe»[346]. Я бросил взгляд на свисавший с подставки перевернутый газетный лист и увидел три портрета Джаксы.

— Excuse me, I don’t like to disturb you. Would you be so kind as to let me have a look at this newspaper just for a minute?[347]

Шотландец с некоторым недоумением, а может, даже с неудовольствием поднял глаза; вопреки своей всегдашней привычке смотреть прямо в лицо человеку, с которым я знакомился, на сей раз я взглянул на шотландца лишь мельком, буквально загипнотизированный тремя газетными фотоснимками.

— Why not?[348] — Удивительно быстро, без всяких церемоний шотландец вложил мне в руку нагретый его рукой деревянный конец газетной подставки, словно передал эстафетную палочку.

Три моментальных снимка были сделаны в 1926 году во время американских гастролей Джаксы в цирке «Барнум энд Бэйли». Первый снимок: Джакса в качестве почетного гостя участвует в родео, показывает высший класс верховой езды на великолепном белом жеребце; без сомнения, это был Аргон (Джакса Пятый), которого я увидел уже «пенсионером» десять лет спустя на острове Хвар в Адриатическом море. Спокойный, величавый, словно статуя, Аргон поднялся на дыбы; осаженный Джаксой, он сильно изогнул переднюю часть корпуса; казалось, ты видишь, как пружинят его голеностопные суставы. А над головой жеребца парила голова всадника в техасской шляпе; лицо Джаксы выражало высокомерие и вместе с тем не было напряженным.

А вот и поясной портрет из той же серии. На нем Джакса изображен в техасской шляпе с гигантскими полями. Я никогда не видел его в таких шляпах. Галстук у него завязан, как у заправского ковбоя в вестерне — петлей, свисающей книзу. На этом снимке Джакса напоминал отчасти мудрого шерифа, но только отчасти. Ведь он был кость от кости, плоть от плоти древней средиземноморской цивилизации и в бутафорском наряде гражданина Нового Света выглядел просто ряженым.

Третий газетный снимок изображал Джаксу на манеже в роли Полковода де Марш-Марша.

Текст занимал более колонки, а над ним крупными буквами был набран заголовок.

KONSTANTIN GIAXA, 64, EXCENTRIC OF WORLD-WIDE RECOGNITION, DEAD IN A GERMAN CONCENTRATION-CAMP

nazi authorities declare: accident while horseback riding[349]

Я издал смешок, коротко, злобно фыркнул, не мог удержаться. Ох уж эти мне жонглеры и жулики из Берлина! Жонглируя различными, сфабрикованными в рейхе выдумками, мешая ложь с полуправдой, они зачастую проделывали особо хитрый фокус: сквозь одновременно взлетевшие в воздух булавы двенадцати жонглеров давали на секунду проглянуть истине. Так по крайней мере казалось зрителям. «Нацистские власти заявляют — несчастный случай во время прогулки верхом». Ничего себе истина! Очередной обман. Как будто бы узники концлагерей могут позволить себе прогулки верхом! Словно нацистские бонзы в берлинском Тиргартене!