Охота на сыщиков

Они могли бы, конечно, начать обзванивать всех врачей в городе, исходя из того, что кто-нибудь из них — вопреки требованиям закона — не удосужился сообщить о пациенте с огнестрельным ранением. Однако в городе оказалось не так уж и мало врачей. А если точнее, то их насчитывалось:

4283 врача в Колмз-пойнте,

1975 врачей в Риверхеде,

8728 врачей в Айзоле (включая Дайамандбэк и Хиллсайд),

2614 врачей в Мэйжесте,

264 врача в Бестауне, что дает в общей сложности…

А ну-ка подсчитаем!

17 864 врача (17 864).

Если предположить, что на каждый телефонный звонок уйдет примерно пять минут, простое умножение приводит к выводу, что полисменам придется потратить около 89 320 минут, чтобы обзвонить всех врачей. Да, конечно, личный состав городской полиции насчитывал 22 000 полисменов. И если бы каждый полисмен взялся бы позвонить четырем врачам, то вся операция завершилась в пределах двадцати минут. К сожалению, многие полисмены были заняты другими заботами, порожденными неустанной борьбой с преступностью. Поэтому, потрясенные столь превосходящими силами целителей, детективы решили просто ждать, пока один из них не сообщит в полицию о пациенте с огнестрельным ранением. Однако поскольку пуля пробила плечо убийцы навылет, рана, по всей вероятности, была чистой, а значит, преступник может и не обратиться за медицинской помощью вообще. В этом случае ожидание детективов окажется напрасным.

И если точное число врачей еще можно было установить, то подсчитать, сколько всего в городе механиков, представлялось буквально неосуществимой задачей. Поэтому от этой линии в расследовании просто отказались.

Оставались лосьон для волос и тальк под столь невинным названием „Скайларк"[45].

Даже поверхностная проверка показала, что оба средства обеспечения мужской красоты продаются чуть ли не в каждой аптеке города. И так же обычны — правда, только много дороже, — как и таблетки аспирина…

И тогда городская полиция обратилась к своим собственным досье в бюро идентификации и к необъятным досье Федерального бюро расследований.

Начались поиски мужчины белой кавказской расы, не старше пятидесяти лет, темноволосого, смуглого, шести футов ростом, ста восьмидесяти фунтов весом, с выраженным пристрастием к применению автоматического кольта 45-го калибра.

Иголка могла быть в городе.

Но стогом сена стали все Соединенные Штаты.

— Там какая-то дама тебя спрашивает, Стив, — сообщил Мисколо.

— А что ей нужно?

— Говорит, хочет видеть тех, кто расследует убийства полисменов.

Мисколо озабоченно отирал орошенный крупными каплями пота лоб. У него в канцелярии Стоял гигантский вентилятор, и покидать его для Мисколо было всегда мукой. Не то чтобы ему не нравилось поболтать с ребятами из следственно-розыскного отдела. Просто Мисколо постоянно и обильно потел, и ему вовсе не хотелось, чтобы из-за лишних разговоров форма под мышками вконец сопрела.

— Ладно, скажи, пусть зайдет, — попросил его Карелла.

Мисколо исчез и почти тут же возник вместе с крошечной, похожей на какую-то пичугу женщиной. В точности птичьими движениями она короткими рывками поворачивала остроносенькую головку, внимательно осматривая сначала барьер, потом шкафы, потом столы и зарешеченные окна, потом рассыпанных по всему  кабинету детективов с телефонными трубками в руках; форма одежды у большинства из них не содержала и намека на должную бы здесь строгость и деловитость, не говоря уже об элегантности.

— Вот это детектив Карелла. Один из тех, кто ведет расследование, — представил Мисколо Стива даме, горестно вздохнул и устремился к своему гигантскому вентилятору в тесной клетушке канцелярии.

— Входите, пожалуйста, мэм[46], - пригласил Карелла даму.

— Мисс, — с достоинством поправила его дама. Она укоризненным взглядом дала понять Карелле, что обратила внимание на его рубашку с короткими рукавами, столь же выразительно еще раз осмотрела комнату и удивилась: — Разве у вас нет личного кабинета?

— Боюсь, что нет, — с некоторым даже смущением признался Карелла.

— Я не хочу, чтобы они меня услышали.

— Кто?

— Они. Не могли бы мы пересесть за какой-нибудь стол там, в углу?

— Конечно, — заторопился Карелла. — Как ваше имя, мисс?

— Орита Бэйли, — представилась дама.

Ей будет не меньше пятидесяти пяти лет, прикинул Карелла, а то и побольше. Он провел ее к свободному столу в дальнем правом углу комнаты, к сожалению, к тому самому, куда не достигало ни малейшее дуновение воздуха из открытых настежь окон. Когда они сели, Карелла спросил:

— Так чем я могу вам помочь, мисс Бэйли?

— Клопов здесь нет у вас?

— Кло… клопов, вы сказали?

— Клопов, конечно. Диктофонов этих. Подслушивать. Записывать.

— А! Нет, нет.

— Как, вы говорите, ваше имя?

— Карелла.

— И вы умеете говорить по-английски?

Карелла с трудом спрятал улыбку.

— Умею… Научился, знаете ли, у туземцев.

— Я бы предпочла беседовать с американским полисменом. — Мисс Бэйли стала необыкновенно серьезной.

— Иногда мне удается сойти за американца, — утешил ее Карелла.

— Пусть будет так, — согласилась мисс Бэйли и замолчала.