Охота на сыщиков

В час ночи с 23 на 24 июля, когда его коллега Майк Риардон истекал кровью на тротуаре, Фостер отрабатывал свое жалованье, допрашивая некоего субъекта, которого они с Бушем задержали за поножовщину в баре[7].

Допрос проходил на втором этаже здания, где размещался полицейский участок. Справа от конторки дежурного на первом этаже неброская и грязноватая белая табличка с черными буквами, гласящая: „Следственно-розыскной отдел", и с изображением руки с вытянутым указательным пальцем уведомляет каждого посетителя, что быки[8]обитают этажом выше.

Ведущая туда металлическая лестница узка, но безупречно чиста. Проходите один марш из шестнадцати ступеней, затем поворачиваете и преодолеваете еще один марш из шестнадцати же ступеней, ну, вот вы и прибыли на место.

Место, куда вы прибыли, являет собой узкий полутемный коридор. Справа от лестничной площадки две двери с табличками „Раздевалка". Если повернете налево и пойдете по коридору, то вам попадутся на глаза деревянная планчатая скамья, лавка без спинки (загнанная в узкую нишу и загораживающая заваренные металлические двери, которые некогда вели в шахту лифта), дверь по правую руку, помеченная надписью „Мужской туалет", и дверь по левую руку, на которой висит маленькая табличка „Канцелярия".

В конце коридора находится кабинет, где размещаются детективы.

Первое, что там бросается в глаза, — это разделяющий комнату планчатый барьер. За ним вы можете видеть столы с телефонами, доску объявлений, на которой развешаны разнообразные фотографии, сообщения и уведомления, свисающую с потолка электрическую лампочку в стеклянном шаре, а там еще столы и зарешеченные окна, идущие по фасаду здания. Разглядеть, что находится за барьером справа от вас, не удастся, потому что стоящие в этой части комнаты столы загорожены двумя огромными металлическими шкафами. Именно в этой части кабинета Фостер и допрашивал того типа, которого чуть раньше, вечером, задержал в баре.

— Имя? — задал он ему первый вопрос.

— No hablo ingles, — ответил задержанный.

— Вот черт! — огорчился Фостер, крепко сложенный здоровяк с темно-шоколадной кожей и теплыми карими глазами. Закатанные рукава белой парадной сорочки с распахнутым воротом едва не лопались на могучих бицепсах.

— Cual es su nombre? — переспросил он на спотыкающемся испанском.

— Томас Перильо.

— Адрес? — Фостер запнулся и погрузился в раздумье. — Direction, что ли?

— Tres-tres-cuatro Mei-son.

— Возраст? Edad?

Перильо только пожал плечами.

— А, ладно! — согласился Фостер. — Так где нож? Ох, чтоб тебя! Так мы до утра не кончим. Слушай, donde esta el cuchillo? Puede usted decirme?

— Creo que no.

— Что значит „нет"? У тебя же был нож?

— No se.

— Слушай, сукин ты сын, с десяток людей видели тебя с ножом. Что скажешь на это?

Перильо молчал.

— Tiene usted un cuchillo? — снова завел Фостер.

— No.

— Врешь! — взорвался Фостер. — Был у тебя нож, был. Куда ты его дел после того, как полоснул того парня в баре?

— D6nde esta el servicio? — в свою очередь, спросил его Перильо.

— Да какое тебе дело, где мужская уборная, — оборвал его Фостер. — Стой прямо, Христа ради. Ты где находишься? Думаешь, у себя в бильярдной? Вынь руки из карманов!

Перильо лениво вытащил руки из карманов.

— Ну, так где нож?

— No se.

— „Не знаю, не знаю“, — передразнил его Фостер. — Ладно, проваливай отсюда к чертовой матери! Присядь на скамейку в коридоре. А я пока добуду полисмена, который говорит по-твоему, приятель. Давай, валяй в коридор!

— Bien, — согласился Перильо. — Donde esta el servicio?

— Слева в конце коридора. И не вздумай торчать там до утра.

Перильо вышел. Фостер сморщил лицо в гримасе отвращения. Порезал Перильо того парня не так уж сильно. Если они будут сбиваться с ног из-за каждой поножовщины, то у них ни на что другое времени не останется. Интересно, подумал он, как бы мне служилось в таком полицейском участке, где слово „резать“ употребляют только в сочетании со словом „индейка". Самодовольно улыбнувшись своему утонченному чувству юмора, Фостер придвинул пишущую машинку и принялся за отчет о расследовании квартирной кражи, приключившейся несколько дней назад.

Когда появились Карелла и Буш, было сразу видно, что они охвачены лихорадочной спешкой. Карелла чуть ли не бегом бросился сразу к телефону, быстро просмотрел лежавший рядом список и стал набирать номер.

— Что там у вас? — поинтересовался Фостер.

— Да это самое убийство, — бросил Карелла.

— Ну?

— Это был Майк.

— Не понял?

— Майк Риардон.

— Да ты что?! — не веря своим ушам, переспросил Фостер.

— Две пули в затылок. Звоню лейтенанту. Тянуть с этим делом он нам не позволит.

— Эй, он что, шутит? — обернулся Фостер к Бушу, но, увидев выражение его лица, сразу понял, что тут не до шуток.