Охота на Тигра

Мой генерал, вот уже две недели мне приходится работать в тылу русских. С первого дня ощущается нехватка топлива, экономим буквально на всем. Эти «адские мясорубки» спалили «Тигр» и грузовик с пехотой. Теперь в районе Бобруйска я единственный кто обладает этой машиной. Нанося контрудары под Минском, наши войска сковывают продвижение противника. Восемнадцатого числа мой отряд прорвал заградительные позиции Советов и вышел к дороге. Я и мои люди уничтожили колонну из десяти автомобилей в сопровождении трех КВ., мы расстреляли их из засады. При прорыве был уничтожен один «Панцер 4». Теперь в моем распоряжении три танка. С помощью разведки боем я выбрал позицию на высоте 204.1. Охраняется она незначительными силами пехоты и легким танком. Отсюда великолепно простреливается дорога и моему отряду больше не придется прорываться через русские фланговые заслоны. Мне кажется, для этой операции подойдут старые – добрые LeFH 18. Гаубицы, пристрелявшись, перекроют движение по дороге, а я, заняв оборону в деревне, смогу продержатся несколько дней. Хотелось бы получить еще легкий Flak, но я понимаю ограниченность ресурсов и не могу рассчитывать на большее. Нас постоянно атакуют небольшие партизанские отряды, выручают лишь наши стальные звери. Вчера мой 104 подорвался на мине, но, устранив неполадки, я буду готов завтра – же приступить к осуществлению задуманного плана.

Штурмбанфюрер Вайс.»

– Ну, Стройников! – радовался взводный. – Ну, удружил!

– Вставай Коля, уже восемь. – Протянул старшина кружку чая.

– Спасибо, Михась.

Выйдя на крыльцо, что бы быстрее отойти ото сна, Николай, пополоскав во рту и пожевав смолки, обтер лицо снегом. Громко выдохнув, он захлопнул за собой дверь.

– Что-то Алешки не видать, в полдень убег с донесеньем, а сорванца всё нет.

– Поди, чаи гоняет в штабе. А я сейчас картошечки печеной наверну, да с Игнатом за «бронебойкой» пойду.

– Аккуратнее там, немцы по лесу рыщут.

– Ай… – отмахнулся Стройников, – Якуташин их издали чует, да Игнат?

Уплетая за обе щеки картошку, Игнат лишь кивнул головой.

Доев нехитрый ужин, они собрались в путь. Сибиряк как всегда обошелся одной винтовкой. Николай, получив у старшины второй диск к ППШ, закрепил за поясом «колотушку» и припас в вещмешке трофейную противотанковую гранату.

– Держитесь ребята, скоро будем.

Проследовав к месту тем же маршрутом, солдаты добрались до места боя. То что немцы были здесь, сразу бросалось в глаза. Они подобрали своих мертвецов и, наверное, покинули место засады на Опеле, сдернув с дороги сгоревший тягач. Пулемет был снят с танка, очевидно, его пытались починить, но безрезультатно – машина выгорела изнутри. Раскопав занесенные снегом тела бойцов, Николай забрал вещмешок с боеприпасами и вскинув ружье на плечи, бойцы зашагали к деревне.

– Вон как развидняло! – Потягивался около окна Михась. – Дед, а ты уж и печь растопил!?

– Давненько сынок. Ребята наши, поди в сторожке заночевали?

– Я начинаю беспокоиться.– Надевая ремень с кобурой по верх тулупа, говорил Беляков. – Чего им мерзнуть в этой избушке, если обратный путь километров семь – восемь. Пойду, обойду посты, уже восемь пробило. – Протер он стекло наручных часов.

Повесив на шею бинокль и закинув на плечё ППШ, взводный вышел из дома. Зашагав в валенках по утоптанной дорожке, он направился к танку. Т -26 был так удачно замаскирован, что его можно было различить, лишь подойдя на близкое расстояние.

– Не околел?

– Терпимо. – Ответил танкист.

– Сейчас тебя сменит Мирошниченко, а ты пока прогрей двигатель и сними один пулемет. Бойцы усилят им оборону по фронту. Выдай им тысячи полторы патронов к нему, и пусть занимаются.

– Сделаем.

Звук двигателей издали, донесся до Константина, словно рык чудовищного животного. Посреди ночи бойцы предупреждали его о передвижении танков. У взводного было только два варианта – либо это подмога, либо немцы готовятся к удару. Послав с утра солдата с донесением, Беляков надеялся, что Михайлов вызвал подкрепление, но привык рассчитывать только на себя.

В морозном воздухе раздался знакомый свист. Снаряд лег в двадцати метрах от взводного. Второй выбил фонтан воды из замерзшего пруда, третий, разнес в щепки избу.