Охота на тринадцатого

– … и еще надо, чтоб техники поблизости не болтались, а их в ремзоне полно, особенно у русских. Мы же такие, берем количеством! В «Локи» наши генералы тысяч пять втиснули б! А у европейцев штатный экипаж – полторы тысячи, зато в каждом закутке стоят датчики давления, их тоже как-то надо отключить, чтоб не заорали, а они конструктивно неотключаемые…

– Но Борис – может? – настойчиво переспросил офицер.

– Техников убрать не может, – очень неохотно сказал пилот.

Офицер с сомнением посмотрел на него, но возражать не стал.

Втроем они кое-как вытащили старшину из истребителя, перенесли в экспериментальную мастерскую, и лишь оттуда офицер вызвал парамедиков.

– Вот это правильно! – обрадовался стрелок. – И не надо всяким лишним знать, где мы были да что там делали! Любопытство – это вообще недостаток! Сопряженный с угрозой здоровью, вот!

И бросил на офицера красноречивый взгляд.

– Остаетесь в моем резерве вместе с амазонками! – предупредил офицер. – Чтоб без разрешения – никуда! Я все вижу!

– Глаз-алмаз! – охотно поддержал стрелок. – Взгляд-рентген!

– Вот именно, – откликнулся офицер, и улыбочка стрелка увяла.

Парамедики прибыли не сразу, зато со всем необходимым оборудованием в руках, как принято у европейцев. Выслушали рекомендации офицера, вежливо попросили дать им возможность нормально работать и укатили безвольное тело старшины в медблок.

«Товарищ император» вышел в стартовую зону. Там царила предполетная суета. Как принято у русских, техники и пилоты пытались все сделать в последний момент. А сервис-команды, оставшиеся от прежнего экипажа «Локи», работали методично, тщательно и неторопливо. В результате над стартовой зоной висело плотное, почти осязаемое облако ругани – и не только на русском.

– Да пошла эта целесообразность к чертям собачьим! – вдруг прошипел офицер.

Быстрым шагом он вернулся к «семерке». Стрелок, загружающий в приемники кассеты с боезапасом, почему-то поморщился.

– А я что говорил? – заметил пилот из-под истребителя. – Я говорил, он вернется!

– Товарищ император! – проворчал стрелок. – По законам войны вам надо быть где? В навигаторском посту, вести «Локи» в атаку на Клондайк! Какого черта вы тут забыли? Я Сергею щелбана проиграл!

– Да пошли эти законы знаешь куда? – взорвался офицер. – Истребителей на смерть не отправлю, и все! Не для того бунт устраивали, чтоб снова телами заваливать врага! Где эти чертовы оружейники с ракетными подвесками? Где, я спрашиваю?

– Европейцы, – флегматично заметил пилот и выбрался из-под истребителя. – Идут. Да, кстати: расходники я поменял, хоть сейчас на Клондайк и обратно. Двадцать четыре хорды под завязку. И это последние, больше российских нет. На чем летать станем?

– На европейских. На европейских SS с европейскими расходниками.

Явились оружейники. Не спеша, но удивительно быстро подвесили ракеты. Офицер посмотрел контроль времени и проглотил замечания: европейцы, никуда не спеша, управились быстрее специалистов генерала Кожевникова. Старший наряда еле заметно усмехнулся и приложил пальцы к каскетке. Офицер смущенно козырнул в ответ и запрыгнул в люк от позора подальше. Стрелок без напоминаний занял командирский компенсатор и включил связь.

– «Локи»! – позвал офицер сердито. – Капитан Овчаренко, ты сейчас за старшего? Три-ти-ти, щука-таймер-аверс! Как понял?

– Смотря что понял, – осторожно отозвались из пилотажной. – Что последний приказ отменяется – не дураки, коды знаем, поняли. А откуда вы передаете, пока что нет… А хотелось бы, ибо жутко интересно…

– Из-за вашей спины! – привычно огрызнулся офицер. – Капитан! Европейцев видишь?

– Нет, и еще долго не увижу. Я же не ваша особая служба, мне радарные группы требуются, знаете ли! – непочтительно отозвался капитан. – Включатся, посмотрю!

– Тогда… – офицер прикинул координаты. – Тогда минус, двадцать, двадцать, начинай движение! И когда увидишь европейцев, дай-ка по ним из «Торов»!

– Из «Торов»? Не попадем! У нас не канониры, а смех в тельняшках…

– А должны попасть!

– Ну… а смысл?

– Не знаешь, для чего из «Торов» стреляют? – удивился офицер. – Пусть европейцы отбивают, тренируются! А ты им следом открытым текстом, что здесь зона интересов свободной России! И кто влезет, того грохнем! «Нибелунга» грохнули, и их грохнем! Понял?

– Вроде да, – неуверенно пробормотал капитан. – Мол, в сердце владений европейцев – вдруг зона интересов свободной России, и чтоб не лезли, а то убьем. Чего тут непонятного… а европейцы поймут?!

– Не поймут – грохнем! – отрубил офицер. – Пусть на «Нибелунга» посмотрят! Кстати… на «Нибелунге», как у вас? Майор!

– Бегаем! – прохрипел издалека десантник. – Экипаж, падла, прыткий, фиг догонишь! Спортсмены, наверно! Но резервный центр и огневые посты наши, спасибо «тринадцатому»!

– Отлично. Пилотажной смене начать движение на минус, двадцать, восемнадцать!

– Есть начать движение! – отозвался звонкий голос Лючии Овехуны. – Цель не определяется, иду по координатам!

– Как не определяется? – не понял офицер. – Вон же они…

И лязгнул зубами, получив мощного тычка от пилота.