Охота на тринадцатого

До него начало доходить. Вот оно, то самое, о чем говорили на лекциях по истории гибели государств – и о чем предупреждал незнакомый полковник-особист на инструктаже по окончанию академии. Рвануло! И где – в сердце российского космофлота, на центральной базе! Как и положено русскому бунту – неожиданно и со страшной силой. И если не остановить, разнесет всю Россию. И он, простой российский лейтенант… э, уже младший лейтенант, оказался в самой гуще событий, не вывернуться, не отстраниться…

Офицер огляделся, со страхом ожидая заметить толпы беснующихся бунтовщиков. Но в пределах видимости бесновался только стрелок, а он не в счет, он свой, и бесновался постоянно и по любому поводу. Остальные занимались привычными ранневахтными делами, ходили туда и сюда. Ага, кроме звена десантников, вооруженных по самое не могу. Офицер тут же вспомнил недавно встреченную вот такую же вооруженную группу и запоздало удивился. Десантура по базам вооруженной не ходила. Оружие вообще не принято было таскать на себе: очень тяжелые, неудобные и, если честно, бесполезные в космосе железяки, лишенные всякой романтики. Не принято, а десантникам так прямо запрещено. Не хватало еще, чтоб среди людей ходили неадекватные отморозки с пулеметами. Однако вот они, ходят, десантные тесаки демонстративно торчат из бедренных креплений, и пулемет этак дружелюбно по сторонам посматривает, а военная полиция только злобно наблюдает издалека…

– Ваша охрана, товарищ младший лейтенант, – еле заметно усмехнулся старшина-десантник. – До обеда мы с вами, потом сменимся. Ходите везде свободно, проход обеспечим. И прикроем спину.

Офицер открыл рот. Закрыл. Подумал, снова открыл – и снова задумался.

– А на ходу думать никак? – проворчал Буревой. – Кэп, не тормози, в имитатор опоздаем!

Офицер, услышав надоевшее обвинение, вздрогнул и продолжил путь. И в который раз пообещал себе не тормозить.

Вход в имитатор отсекала настоящая вакуумная диафрагма, как будто там не беговой тренажер находился, а десантный полигон для отработки абордажных операций в открытом космосе.

– А у нас в инкубаторе имитатор для воспитательского состава был за обычной дверью! – припомнил мечтательно стрелок. – Знаете, как под ней приятно лежать? Такие запахи прорываются! И воздух свежий-свежий!

– Знаю, – буркнул офицер. – У нас тоже лежали некоторые… особо одаренные нюхом.

– А ты? – тут же полюбопытствовал стрелок.

– А я учился, некогда было дурью маяться.

– Понятно, не пускали.

За перепонкой оказался пряный, влажный, яркий мир. Офицер вдохнул полной грудью – и задохнулся.

– Не ходил в имитатор – и век бы не ходить! – прохрипел он и завалился.

– Валдай кэпу не светит! – непонятно констатировал пилот. – Психоаллергическая спазма горла, на гадальный сайт не ходи!

– Говорят, антиаллергены помогают, – возразил стрелок. – Наши, самые надежные в мире российские…

Офицер протестующе разинул рот, попытался ползти, но отключился раньше, чем почувствовал на себе крепкую хватку Буревого.

Тело оказалось ожидаемо легким, очень удобным в транспортировке, и втроем экипаж без труда вытащил пострадавшего в привычную атмосферу космической станции, где он и очухался, взбодренный взвесью родимой бетонной пыли.

– Чтоб я еще раз… садисты! – простонал-пожаловался офицер.

– А придется! – обрадовался стрелок. – Кэп, там песок и сосны! Ну просто одуряюще пахнут! Потом море, горы и… эта, как ее… лаванда!

– Да пошел ты по инерционной с лавандой вместе…

– Надо, кэп, – серьезно сказал Буревой. – У имитатора выходов штук десять, в зависимости от сложности уровня. Иначе не оторваться от почетной охраны. Выставят лидерами мятежа, а оно нам надо? Да и переговорить пора о том-сем, и о будущем тоже.

– Мы еще жить хочем, – поделился сокровенным стрелок.

– Если только задержать дыхание, – слабо сказал офицер. – И недолго. Да и то… понесете на руках.

– Мы сразу выйдем! – обрадовался стрелок. – У столовой! Кэп, мужайся! Но от моря зря отказался, ох зря! Там такие девочки танцуют! Как настоящие! Интим-роботессы!

– Кэпа тащи, мечтатель! А то затанцуем под трибуналом за организацию мятежа не хуже девочек!

Столовая встретила их негромким гулом, прохладой и сумраком.

– Люблю! – блаженно улыбнулся стрелок и развалился на стуле. – Мягкий свет, вкусности на столе, тихая музыка и никаких мятежей… кстати, что за музыка? Мне нравится!

– Когда в очередной раз жив остаешься, все нравится, – буркнул командир. – Это трек из фильма «Десант не сдается». Фильм, кстати, ты ругал со слюной и пеной.

– А я все фильмы про войну ругаю, – безмятежно отозвался стрелок. – Потому что врут. Ну какой в космосе десант, когда матки со всех сторон в лазерах? И десантных кораблей нет. И, кстати, именно десант своих бросает, такая у него специфика боя. Но музыка – хорошая. Эх, благодать! Только официанточек не хватает. Европейских.

– Вон амазонки пришли, – лениво заметил пилот. – Русские, зато много.