Охота на царя

Ольга рыдала, да и как не порыдать барышне в девятнадцать лет! Спорила горячо с маминькой, изливала горе подругам. Те молча завидовали: вот она, настоящая драма! Он герой, она его любит, а родители, как всегда, против! Прямо как в романе герцогини Лориан «Роковые страсти». А у них – неизбежные толстые купцы в женихах, и скука, скука…

Противостояние матери с дочерью, по счастью, закончилось само собой, потому как Лыков с тех пор больше не появлялся, захлестнутый ярмарочным омутом. В первых числах августа, вечером в гостиной, Дима прочитал вслух заметку, написанную золотым пером нижегородской прессы, самим Романом Громобоевым, под названием «Схватка на Монастырской площади». Репортаж был захватывающим: «Помощник начальника сыскной полиции Л., известный своей фантастической силой… оставшись один из полицейских не раненным, перебил половину банды… перевернул тяжелый экипаж с четырьмя бандитами, как картонную бонбоньерку… нес на плечах двух своих раненых товарищей сто саженей, гоня перед собой обоих уцелевших скованных бандитов…». Ольга у себя в комнате снова облилась слезами, горячо помолилась за избавление Алексея и в третий раз записала в дневнике свои мысли о самоубийстве… Лето 1880 года покатилось дальше.

Утром девятого августа Лыков сидел с Благово в его временном, на период ярмарки, кабинете в Главном доме. Они второй день не могли попасть к Игнатьеву, чтобы подписать важные бумаги. Граф пропадал в компании каких-то загадочных балканцев – не то сербов, не то болгар.

Граф Игнатьев справедливо считался основателем модной теории панславизма – объединения всех славянских народов под патронажем России. Целью было разрушение Османской империи и захват Проливов – главной головной боли русской дипломатии. Поддержав создание независимых православных славянских государств, Россия формирует их в дисциплинированный отряд и проникает, таким образом, во фланг и тыл Австро-Венгрии и Германии. И снова становится, как при Александре и Николае Павловичах, самой влиятельной державой континента…

Благово, будучи знающим и умным человеком (блестящее домашнее плюс два высших образования), имел свой взгляд на место и роль России. Сгорбившись, он сидел в кресле и драконил теорию графа Игнатьева. Алексей давно уже не видел его таким раздраженным.

– Меня убивает наша балканская политика. Там особая зона, там сходятся интересы двух дряхлеющих империй, чьи дни уже сочтены. Турция обременена межрелигиозными противоречиями и невозможностью управлять своими огромными территориями. Четыре века назад, будучи на подъеме, они проглотили кусок не по горлу. Теперь покоренные ею народы раздирают Порте брюхо изнутри… Австро-Венгрию губят межнациональные конфликты. Договорившись кое-как с венграми, всех остальных Габсбурги топчут, что тоже неизбежно окончится взрывом. И вот мы хотим расшатать этих двух гниющих изнутри гигантов и обрушить. И занять под шумок их место. Рискованная идея! Как бы нас самих не засыпало их падающими обломками. У нас ведь есть поляки, финны, горячие кавказцы… да хоть бы и хохлы!

А это заигрывание с «братушками»! Они ведь просто паразиты. Сегодня Россия использует их как разменную фигуру в шахматах, а завтра они будут использовать Россию. Сколько мы лепили «Великую Болгарию», а она сейчас строит глазки австриякам. Мы силою оружия и кровью тысяч русских людей вырвали независимость Румынии, Черногории и Сербии. Граф Игнатьев радуется их становлению и пьет сейчас коньяк с братьями-славянами. А чему тут радоваться? Помяни мое слово, эти паршивые сербы, которых на карте мира только в лупу видать, еще втянут нас, ради своих домашних целей, в большую заварушку! Они уже сейчас, как моськи на слона, тявкают на Австрию. Смелые какие ребята! Знают, что в случае драки придет старший брат и станет за них и вместо них воевать… Сербии, как государству, всего два года, а эти сявки нас уже используют. А что же будет через двадцать лет? У маленьких стран всегда большие амбиции. Смотришь, как эти «друзья России» крутят нами как хотят, и грустно становится. А мы и рады крутиться под их музыку, думая, что это и есть панславизм и усиление нашей империи…

Монолог Благово был прерван появлением взволнованного полицмейстера. Он торопливо прошел в кабинет, бросил на стол свежий «Правительственный Вестник» и сказал почему-то шепотом:

– Началось!

Алексей с Павлом Афанасьевичем схватили газету. На первой странице был распубликован указ императора о прекращении деятельности Верховной распорядительной комиссии. Граф Лорис-Меликов назначался министром внутренних дел. Маков становился министром почт и телеграфов – нового ведомства, по-видимому, специально для него выделенного из состава МВД. В структуре министерства Лориса создавался новый департамент государственной полиции. Третье отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии упразднялось, корпус жандармов подчинялся министру внутренних дел. Словом, все, что предрекал Косаговский, свершилось.

– Теперь они меня вызовут! – испугался Лыков.