Охота на ведьму

— Откуда, — перебил его волшебник вкрадчивым вопросом, — тебе это известно?!

Алех ответил, с недовольным видом ощупывая заплывший глаз:

— Я был в Кин-Чиане, когда там разразились невиданные дожди, а потом и неведомая лихорадка. Странно, но недуг подкосил меня, как и прочих. После двух дней, проведённых в тяжком бреду, я понял, что как маг ни на что не способен! Жители королевства переболели и выздоровели, умерших почти не было, ну если не считать одного-двух десятков человек, а вот волшебники — все до одного лишились Силы. Посмотри на меня.

И он сделал приглашающий жест. Торой не стал спрашивать, почему Алех не удивлён тому, что низложенный маг, вдруг снова обрёл свои способности. Эльфы не из тех, кто легко поддаётся людским чувствам — изумлению или восторгу. Так что ждать от Бессмертного человеческого любопытства было глупо. Он, вон, и потерей Силы не очень-то шокирован. Поэтому Торой ничего не спросил и не сказал. Промолчал. Лишь посмотрел на Алеха внутренним взором, нащупывая вероятную ложь. Бессмертный не противился. Хотя и мог бы. Волшебник явственно видел перевитые сполохи колдовской Силы над головой остроухого гостя. Определённо перед Тороем сидел ведьмак. Очень сильный, но всё-таки ведьмак, а не чародей. Сполохи горели уверенным прозрачно-синим светом и среди них не было ни единого тревожного оттенка лжи.

— Ты ведьмак. — Констатировал Торой. — Как же ты попал в Совет?

Люция испуганно распахнула глаза. Ведьмак? Эльф? Да ещё и представитель Совета? Девушка залпом допила вино. Ну и дела…

— А как в него попал ты — чернокнижник и некромант? — спросил Алех.

Торой усмехнулся:

— Ну, я-то чернокнижником и некромантом стал много позднее вступления в Пресветлые ряды. Потому и поплатился.

Эльф покачал головой, сдержанно сожалея неведомо о чём, и спросил:

— Не понимаешь моей роли в этой истории? — он посмотрел на мага зрячим глазом. — Ты же был в теле Рогона, многое видел и слышал. Так вот, именно он вверил твою судьбу моим заботам. А для этого следовало попасть в Совет и ждать. А ведь я, мой друг, более ведьмак, нежели волшебник. И, поверь, очень сложно скрывать свои умения, особенно, когда вокруг — самые лучшие чародеи сопредельных королевств. Ты даже не представляешь, чего мне стоило оказаться в Совете, и уж тем более, к каким ухищрениям довелось прибегнуть, дабы не оказаться раскрытым. И, кстати, Торой, именно я настоял на твоём низложении. Не случись это, был бы ты сейчас обыкновенным колдуном.

Волшебник смотрел на Бессмертного округлившимися глазами.

— Ты? — это коротенькое слово вместило в себя столько противоречивых чувств, что развесившая уши Люция поневоле восхитилась.

— Да, я. — С похвальным бесстрашием признал эльф. — И именно я должным образом подправил некие толкования Книги Судеб, чтобы представители Совета не вздумали проявить по отношению к тебе мягкость. Золдана очень уважали, а потому могло статься, что из почтения к заслугам наставника, тебе бы простили многие глупости.

Некоторое время Торой сидел молча, осмысливая сказанное эльфом. Алех же допил вино, прошёлся по комнате и подобрал с пола один из рисунков Тальгато. Тот самый, на котором была изображена Люция с кошкой и сидящим у ног Эйланом.

— Красиво, — с видом знатока и бывалого эстета похвалил Бессмертный работу художника и повернулся к ведьме. — Так, значит, ты и есть та колдунья, которая украла мальчика? Интересно, интересно…

Эльф небрежно отбросил с плеч ещё мокрые волосы и подошёл поближе к огню, чтобы рассмотреть рисунок. Алех принял светский вид и деликатно помалкивал, давая Торою возможность переварить полученные новости. Увы, даже несмотря на то достоинство, с которым держался Бессмертный, вид он имел весьма жалкий. Обезображенная половина лица переливалась роскошным кровоподтёком, волосы повисли сосульками, от изодранной одежды валил пар, и только величественная осанка делала Алеха похожим на свергнутого и уже приговорённого к казни императора.

Люция вздохнула и сказала ведьмаку:

— Я бы вылечила твой синяк, но все травы остались в том узелке, который, ну, в общем… — она покраснела и сбилась.

Эльф благодарно и очень изысканно поклонился (этот поклон тоже совершенно не вязался с его жалким видом), после чего промолвил:

— Ах, ничего, ничего, пустое…

Но тут Торой, не выныривая из пучины раздумий, щёлкнул пальцами и в воздухе незамедлительно возник изрядно подмокший узел. Ведьма принялась деловито рыться в пожитках, а маг продолжил безмолвствовать. Ему даже не пришло в голову, что он без усилий может вылечить Алехов фингал. Волшебник совершенно упустил этот момент, а гордый эльф, конечно же, не стал просить.