Охота на Вепря

Мы неслись мимо замерзших озер и редких голых перелесков. Колючей черной сетью они переплетались друг с другом на фоне ночного зимнего неба. Колючий снег порывами бил нам в лицо. Сани подбрасывало, но рысаки не замечали никаких препятствий! И луна то бежала, то кралась по небу через белые ватные облака. Я достал часы, взлетела крышка. Было два часа ночи. А потом мы вырвались на кручу, возница крикнул: «Держись, братки!» – и, взрывая снег, полетели вниз – к великой заснеженной реке.

К уснувшей подо льдом Волге!

Вот где было разгуляться нашей тройке! Мы неслись по ровному и плотному покрову. Не будь этого снега, кони тотчас бы сдались. Поплыли бы кто куда. Да снег на наше счастье был хорош!

– Не угодим в полынью, до Самары раза в два быстрее доберемся! – крикнул через плечо извозчик. – Богу молитесь, господа инспектора!

Впереди начинался остров Козлиный – длинный и узкий, покрытый редким лесом. Он был известен всей Средней Волге. Когда-то тут разбивали военные лагеря казаки, чтобы потом набрасываться на степняков или своих же русских купцов. А ныне каждое лето сюда приплывали на лодочках дачники-пляжники. Да и кораблики причаливали сюда частенько, и веселые компании гуляли тут днями напролет! Сейчас же остров Козлиный выглядел холодным и пустынным – прибежищем для зверья! Мне показалось, что я вижу серый дымок, поднимавшийся с той стороны острова. Да мало ли чего не привидится в такую ночь!

Холодную, враждебную, опасную.

Но стоило нам приблизиться, дымок, если он и был, исчез. Я так и знал – мираж!..

Уже четверть часа мы шли вдоль острова, особенно узкого в этих местах. И несколько раз, щурясь от ветра и снега, я смотрел вправо – на полосы редкого леса. Что это было? – еще один мираж? Призрак? И наконец с бешено заколотившимся сердцем, я разглядел то, что на первый взгляд меня удивило – там, за этими рваными лесочками! Черное пятно неслось так же, как и мы, почти летело – и в том же направлении! И тогда я понял разом, что в четверти версты, параллельно нам, вперед летят другие сани!

– Они! – привстав, неистово выкрикнул я и схватил Степана за плечо. – Вправо гляди, вправо! Видишь, сани?! Это он, Кабанин, жизнью клянусь!

Жмурясь от колючего снега, Степан сам ухватил меня за рукав.

– Вижу, Петр Ильич, вижу! – с азартом охотника вырвалось у него. – Они, черти! Они, они!

– Да где же, где?! – бросил назад извозчик, тоже таращась вправо, но урывками, боясь не уследить за конями. – Вижу: сани! Неужто они?! Но откуда?!

– Привал у них был, вот откуда! – бросил я. – Они ж не ждали погони! Решили передохнуть! Это их был дымок, их! Не спятил, выходит! – Я тоже доставал карабин.

Степан уже ухватил свой, крепко прилаживал прикладом к плечу.

– Ох, чую, начнется сейчас битва! – выпалил извозчик. – Только я под пули лезть не брался, ваше сиятельство! Надобно деньжат набросить! У меня внуки, кормить надо!

– В пять раз больше получишь, коли выживем!

– Добро, сударь! – горячо и зло ответил извозчик. – Вот теперь хороша денежка! Теперь повоюем!

Но нас опередили! Четкий выстрел эхом порвал черную зимнюю ночь над Волгой, за ним второй, третий… пятый, и в следующее мгновение наш извозчик всплеснул руками, отпуская поводья, и повалился назад. Я был уверен, били по лошадям, просто по летящему черному пятну, да попали в человека! Шея возницы была прострелена, кровь широко и черно выползала из раны. «Хороша денежка, ваше сиятельство!» – захлебываясь, повторил он, страшно захрипел и стих. Уже навсегда.

– Никола, сволочь! – прохрипел Степан. – Он это, он! Как кот в темноте видит!

Тройка лишилась возницы, но, еще не зная о том, разгоряченная и сумасшедшая летела вперед – летела с прежним огнем.

– Стрелять ты будешь! – бросил я, откладывая карабин, и полез на козлы. – Только дай вожжи возьму, а то понесут от огня лошади, разобьемся к чертовой матери!

– Перебьют, Петр Ильич! – взорвался мой спутник. – Перещелкает нас Никола!

– Жди! – в ответ рявкнул я.

Я знал: палить через треть версты, да на такой скорости, да еще через лесок, это не шутка! Только великий охотник и сумеет! А казак Никола и Степан Горбунов были таковыми!

И едва я совладал с лошадьми, как открыл огонь из своего карабина Степан. Выстрел, второй, третий!..

– Один есть! – на этом самом третьем коротко бросил он.

Четыре, пять!..

– Еще, кажись, один! – с восторгом завопил Степан и полез за новым магазином. – Двоих снял, Петр Ильич!

И вот тут, с той стороны острова Козлиный, наш враг вновь открыл огонь. И попал, куда целился. Правый наш рысак дико захрипел, ноги его подрезало, и сорвав бег всей тройки, сломав ее, на лету повалился в снег. Но чуть прежде я увидел, как Степан, зверем почуяв беду, выпрыгнул из саней, прижав к груди карабин. Все, что я услышал, его яростный крик:

– Не спущу! – его крики перебивались выстрелами. – Не уйдете, сволочи!

А уже в следующее мгновение, выбросив и меня прочь, сани закувыркались, точно спичечный коробок, подхваченный внезапным порывом ветра…