Охота на викинга [роман]

— Позволь спросить, ты вот это собралась надевать?

Дядька запустил пятерню в Ритину сумку и выволок на свет божий ком перепутанной одежды. Среди смятых кофточек мелькнуло нижнее белье. Рита смутилась.

— Дискотека восьмидесятых? — брезгливо прокомментировал манерный. — Спрячь это, чтоб я больше никогда не видел. А еще лучше сразу выброси.

— Верните мне вещи, — едва не заикаясь, пробормотала Рита.

— Подойди, возьми, — предложил дядька.

Это было слишком. Разрываясь между злостью и растерянностью, Рита вышла из комнаты и прошла через зал к подиуму. Остановилась в шаге от наглого дядьки и требовательно протянула руку.

— Потом. Сейчас убери полотенце.

— Что? — опешила Рита.

— Слышишь плохо? Покажись лор-врачу. Потом. А сейчас убери эту махровую тряпку, которая на тебе намотана.

— Я… вы…

— Деточка, я топ-стилист. Со мной не спорят, меня не стесняются. Я как мать. Или гинеколог. Как мать-гинеколог. Меня надо слушаться. Так что вариантов два: или ты слушаешь и выполняешь все, что я говорю, или собираешь манатки и катишь обратно в свой усть-пердянск, или из какой говноперди ты там приехала? Я доступен?

— Его не надо бояться. Если просит, нужно выполнить.

Голос прозвучал бесстрастно, но подействовал, как ледяной душ. Рита повернулась к входу. Лилльский палач стоял, облокотившись о дверной косяк, и смотрел на Риту взглядом рептилии. От этого взгляда, как и от того, насколько неожиданно появился Николай Александрович, сделалось не по себе. Палач тем временем отклеился от косяка и медленно, с неспешной грацией удава, двинулся к дивану.

— Николя, ты кого приволок? — в голосе манерного дядьки появились капризные нотки. — Что за пуританские мотивы? Что за ломкое крестьянство?

— Филя, успокойся. Просто делай свою работу.

Лилльский палач подошел вплотную к дивану, встал за левым плечом манерного дядьки и облокотился на спинку. На Риту посмотрел все тем же холодным немигающим взглядом.

— Филипп здесь не для того, чтобы пялиться на голые сиськи. Поверь, он их видел столько, что у него уже не стоит.

— Все у меня стоит, — делано возмутился манерный. — Просто я в другой теме.

— Филипп придаст тебе товарный вид. Слушай и делай все, что он говорит, — пропустил мимо ушей реплику дядьки палач.

Голос Николая Александровича звучал бесцветно, но было в нем что-то такое завораживающее и пугающее, что Рита почувствовала, как теряет волю.

— Сегодня вечером ты работаешь, — добил палач.

От этих слов в груди екнуло. Рита почувствовала, как сбивается дыхание, а сердце начинает колотиться чаще.

— Мне вечером… на подиум?

— Подиум? — поднял бровь манерный Филипп.

— Нет, — отрезал Николай Александрович, — знакомство. Подиум — это мишура. Настоящая работа модели — вовсе не то, что показывают по телевизору. И сегодня вечером ты должна выглядеть круче, чем на подиуме.

— Что нужно делать?

Палач молча кивнул на манерного дядьку. Филипп так же без слов посмотрел на полотенце. Борясь со смущением, Рита распутала узел и отбросила полотенце на диван. Она старалась выглядеть естественно, но под взглядами двух чужих мужчин чувствовала себя неуютно. И не потому даже, что стояла голая перед незнакомыми людьми, а больше оттого, что этих людей ее нагота интересовала примерно так же, как нагота покойника интересует патологоанатома.

Филипп скривил губы. Рита не выдержала и прикрылась.

— Ну не зна-аю, — протянул манерный дядька, брезгливо морщась.

— Сиськи колом, задница есть, ноги стройные, — оценил лысый.

— Контур соска не ярко очерчен… — начал Филипп.

— Не придирайся, — оборвал Николай Александрович. — Он иностранец. У него скромный опыт. И пристрастия его ты тоже видел… Или ты опять не смотрел материалы?

— Смотрел, — поджал губу Филипп.

— Можно мне одеться? — вмешалась Рита, потерявшая нить разговора. К тому же она замерзла.

— В это?

Манерный снова поворошил содержимое сумки и встал с дивана.

— Деточка, мы будем делать из тебя мечту, а не доярку из Хацапетовки. Забудь про эти тряпки.

И Филипп направился к шкафу.

Рита подобрала полотенце, неуклюже обмоталась заново.

Ощущения от происходящего были странными настолько, что девушка почувствовала приближение истерики.

— Без меня справитесь, — не то спросил, не то констатировал Николай Александрович.

— Когда мне была нужна твоя помощь, Николя? — огрызнулся Филипп.

Палач не обратил на него внимания, он смотрел на Риту.

— Паспорт давай, — потребовал все с тем же ледяным спокойствием.

— Зачем? — не поняла Рита.

— Это Москва. Необходимо оформить регистрацию.

— Да, конечно, — засуетилась Рита и полезла в сумку.

Руки дрожали. То ли от холода, то ли от напряжения. А может, от неудобности ситуации. Человек ей помогает, заботится, а она ему дурацкие вопросы задает.

— А вы потом отдадите?

— Это не стройплощадка и не рынок. Для меня чужой паспорт — проблема, а лишние проблемы мне не нужны. Будет регистрация, получишь обратно.

Рита смутилась окончательно, протянула паспорт. Палач принял красную двуглавоорластую книжечку. Развернул, глянул краем глаза на фотографию, сунул документ в карман и вышел из комнаты.

— Надень вот это, деточка.