Охота на волков

— От верблюда, — Олега тоже начинала разбирать злость. Занозистый тон Леонида заражал. — Информация секретная и не предназначена для посторонних ушей. Один из наших работает ТАМ. Завтра или послезавтра на руках у меня будут самые подробнейшие сведения относительно ближайшего окружения этого Паши. Я не предлагаю невозможного. Никаких погонь, никакого отстрела. Парочкой умело подготовленных взрывов или поджогов можно разворошить это паучье гнездышко до такой степени, что они забудут о Клесте и его обидчиках. Вот здесь-то под шумок мы и распатроним кого угодно. Кстати сказать, задним числом можно будет подключить и милицию. То есть, когда станет совершенно ясно, чего следует бояться, а чего нет.

— Рисковый парень! — Максим показал большой палец, и непонятно было, смеется он или выражает таким образом свое восхищение. Леонид же пребывал в состоянии некоторой растерянности. Подобной прыти от школьника «Кошевого» он не ожидал.

— Если в этой операции, — начал он, — снова будет участвовать желторотая пацанва…

Олег оборвал его взмахом руки. Глаза у него сердито блеснули.

— Кажется, о «желторотой пацанве» никто еще не поминал.

— Есть разве другие?

— Разумеется! К примеру, вы с Максимовым!

— Мы? — Леонид опешил.

— А что? Или для подобных вещей ваши собственные клювики тоже еще не того?

— Хорошо уел! — Максимов одобрительно покачал головой.

— Если пожелаете, найдем помощников. Не пожелаете, провернем все сами. Слава Богу, есть люди и есть возможности, — Олег выкладывал козырь за козырем. — В случае согласия я передам вам ксерокопии секретных досье. Читать будете при мне, здесь же, уходя, и оставите. Такие бумажки не хранят и не теряют. План будем разрабатывать сообща, но основное право на авторство, разумеется, за вами. Вероятно, понадобится оружие, взрывчатка. Доставать ни то, ни другое не понадобится.

— Не понял?

— Я хочу сказать, что все это у нас имеется.

Леонид ошарашенно молчал.

— В общем единственное, что я хотел бы сейчас услышать, это ваше принципиальное согласие.

Сергей переглянулся с Леонидом.

— Ситуация — цимус, тебе не кажется? — он ухмыльнулся. — Хотя лично я, наверное, за. Как ни крути, потомственный пролетарий. Стало быть, терять нечего. Пса только жаль, но в конце концов подружки не оставят, приберут. С квартирой еще проще — претендентов полторы дюжины, как-нибудь поделят. Так что могу и рискнуть. Больно уж за пацанов обидно…

— То есть, ты согласен?

— В общем да.

Олег покосился на Леонида.

— Ну, а ты?

Характер не позволил ответить прямо. Кивнув на Алексея, Леонид строптиво осведомился:

— Сначала объясни, что делает здесь он?

Глупее ничего нельзя было сказать, но так уж он был устроен. Олег крякнул и, прежде чем пуститься в объяснения, усиленно потер широкий лоб. Теперь на лице его горело три румянца — на щеках и на лбу.

— Во-первых, Алексей свой человек. На все сто. А во-вторых, он ждет нашего решения. Если вы идете на попятный, значит, и впрямь нечего пудрить родителям мозги. Если ты говоришь «да», он отправляется на второй заход и магнитит их на полную катушку. Я уже говорил: он это умеет.

Леонид молча поднялся, Максимов встал следом.

— Так что? Стало быть, нет?

Леонид отчетливо разглядел промелькнувший в глазах Олега огонек растерянности. Вождь вьюношей-максималистов тоже был скроен не из железа, и, ощущая некую тень злорадства, Леонид пробурчал:

— Стало быть, да… Не забудь позвонить, когда раздобудешь бумажки.

* * *

Застывший на морозе след чужой рвоты был густо окружен голубями. Готовый материал для любителей художнических сюров. А ля Дали, но с российским акцентом. Впрочем, голуби — пичуги космополиты, — говорят, обитают даже в Америке. Но и в стране Советов им есть, чем поживиться. Толкаясь и гукая друг на дружку, что-то они там бодро выклевывали, на снующих прохожих не обращали ни малейшего внимания. Брезгливо обойдя их стороной, Максимов с Леонидом задержались, поправляя шарфы и набрасывая капюшоны. Поддувал пронизывающий ветерок, и на закаливающие процедуры совершенно не тянуло.

— А ты, Логинов, молоток! Сумел его все же поддеть! Алексей — тот и виду, конечно, не подал, а этот молодогвардеец враз запаниковал.

— Дурак он — твой молодогвардеец. И я дурак!

— Это почему?

— Да так… Ясно же! — опять делаем что-то не то, а остановиться не можем. Хренотень какая-то!

— На то она и жизнь, чтобы не останавливаться. И насчет «дурака» ты опять же не прав. Я уже тебе толковал, Олежа — парень еще тот. Молодой, конечно, но подрастет — станет ба-альшим человеком. Это я тебе точно говорю! И Алексей ничуть его не глупее. Это надо еще поглядеть, кто у них первая скрипка. Хотя… Думается мне, все-таки Олежа. По глазкам видно… Кстати, странно, что Алексей не стал тебе гадать. Он в этом и впрямь петрит. И в глазах что-то умеет высматривать. Мне таких вещей наговорил, — голова кругом пошла. И ведь угадал многое, стервец! Чего ему твоя ладонь не поглянулась?

— Значит, не понравился.

— Брось. Он не из таких — нравится, не нравится… Просто, наверное, вечерок неподходящий.

— Вот именно. Втравили сопляков в разборку!