Охота на злодеев. Без экипировки

Закатив глаза от его бесполезного хнн-ыканья, я поправила ему еще одну прядь спутанных волос. Он, казалось, не возражал. Каждый раз, когда я видела его взъерошенные космы, у меня возникало желание взять расческу и причесать их. Я провела рукой еще по одной пряди – по росту волос – и наткнулась на один из его маленьких рожков.

Мне стало интересно, и я прижала подушечку большого пальца к выступающему бугорку.

– Наши рога указывают на возраст.

Я замерла. Он посмотрел на меня.

– У демонов-детей рогов нет, – его голос звучал низко, и вибрации скользили по моей коже. – Самые длинные рога у самых старых демонов.

Вспомнив Тахеша и его огромные рога, растущие из безволосого черепа, я снова потрогала темные костяные бугорки, торчавшие в волосах, пытаясь оценить, длинные они или короткие.

– Ты молод, – прошептала я.

Я подозревала об этом, но теперь знала наверняка.

Он совсем недавно стал взрослым. Как и я.

Его глаза слабо светились.

– Этерран прожил мои годы много раз.

– А сколько живут демоны?

– Мы живем, пока не умрем, – пожал он плечами.

Бесполезный ответ, хотя если их общество настолько жестоко, как о нем рассказывают, то дожить до старости – это, наверное, большая редкость.

Тени в его глазах гипнотизировали меня – скрытое знание, хитрость и свирепость, опыт и инстинкты выживания, отточенные опасностями и годами борьбы. Мои пальцы скользнули вниз, коснувшись его виска и скулы.

– Что такое Навентис, о котором говорил Этерран? – спросила я.

Зуилас скользнул взглядом по моему лицу, затем перевел его чуть ниже и потянул за красивую пуговицу на подоле моего вязаного свитера.

– Это сбор Dīnen. В историях говорится, что когда-то все Dīnen собирались, чтобы поговорить, и payapis тоже приходили.

– Паяпис?

– Старейшие демоницы, у которых больше не бывает детей. Они очень могущественные.

– Они королевы?

– Они наказывают демониц, которые доставляют слишком много хлопот, но делятся мудростью, а не раздают приказы, – он наклонил голову и прижался щекой к моей руке. – Ходят истории, что они убили глупого Dīnen, который правил слишком долго, но это было в прежние времена.

Прежние времена… до того, как демонов начали призывать, после чего люди стали красть столько демонов-королей, что старейшим демоницам уже не было нужды устранять разнузданных лидеров.

– А что представляет собой Навентис сейчас? – спросила я, заранее опасаясь ответа.

Мои пальцы скользнули к углу его челюсти, и я придвинулась ближе, встав у него между коленями.

– Dīnen первого ранга собираются, чтобы поесть, поговорить и похвастаться друг перед другом. Иногда появляются Dīnen второго ранга, если им повезет продержаться сезон, прежде чем они исчезнут в мире hh’ainun.

– А третий ранг?

– В Девятом, Десятом и Одиннадцатом Домах Dīnen больше нет. Их призывают каждый день, каждую ночь. Они уходят, уходят, уходят. Никто не знает, кому принадлежит власть Dīnen. Слишком быстро они исчезают.

Я тяжело сглотнула.

– А Двенадцатый Дом?

– Мы не ходим на Naventis, потому что Lūsh’vēr и Dh’irath убьют нас.

– Но ты же был там.

Он широко улыбнулся, сверкнув острыми клыками.

– Да, у меня был отличный план. Я предупредил их и исчез, и никто не смог меня найти. Они искали и искали, а я смеялся.

Его радость была заразительна, и я улыбнулась в ответ. Не осознавая, что делаю, я наклонилась ближе – наклонилась к нему, прижавшись к его груди. Сомкнула пальцы у него на затылке.

Он сжал рукой подол моего свитера и подтянул мои бедра к своему животу.

Я вздрогнула и пришла в себя. Дыхание у меня перехватило, сердце пустилось вскачь. Окаменев от внезапного внутреннего смятения, я заставила себя вдохнуть, и в нос проник запах его кожи с ноткой пекана. Когда я наклонилась к Зуиласу, то почувствовала тепло его тела – крепкого и сильного, – и мне не хотелось убирать руки с его затылка.

Но, собравшись с духом, я все же сделала это и отошла. Зуилас легко выпустил мой свитер из рук, даже не попытавшись потянуть меня назад, хотя и смотрел на меня тревожными глазами.

Удивленная, что он не воспользовался возможностью удержать меня и заставить смущаться, – а это было его любимым занятием, – я тихонько присела на кровать рядом с ним, оставив между нами достаточно места, чтобы усадить кого-нибудь еще.

– Мне хочется рассказать что-нибудь о себе, – объявила я, заставив мысли принять нужное направление. – Но я не знаю что. Что ты хочешь узнать?

– Почему твое…

– Кроме этого, – быстро ответила я, выразительно посмотрев на него.

Он раздраженно фыркнул, затем откинул голову назад, задумчиво глядя в потолок.

– Расскажи мне о своей матери.

– О моей маме? Ты ничего не хочешь знать обо мне?

– Нас создают наши мамы. Узнать о ней значит узнать тебя.

Внутри у меня все странно затрепетало. Такой простой подход. Но, прозвучав из уст демона, он показался удивительно глубоким. Интересно, как бы он отнесся к уроку философии.