Охота на злодеев. Без экипировки

Тяжело дыша, я попыталась встать. Но лодыжка подогнулась, и я захлебнулась криком. По лицу текли слезы, и я поползла к Зуиласу на четвереньках, на звук его хриплого дыхания. Руки мои оказались в луже темной теплой крови. Она была повсюду.

На меня смотрели затуманенные болью черные как смоль глаза. В них еще теплилась тень угасающей жизни.

– Нет, – прошептала я, опускаясь на колени рядом с ним, прижимая руки к его щекам. – Зуилас, исцели себя. Быстрее!

Он тяжело дышал, хрипя. Где-то у меня в затылке прозвучал тихий голос, напомнив, что темные глаза означают, что он слишком слаб. А восполнять силы теплом уже поздно. Он умрет, прежде чем восстановит достаточно силы и мощи, чтобы использовать сложную магию исцеления.

Если ему вообще удалось бы исцелить такие ужасные раны.

Тело мое содрогалось. Я была готова к тому, чтобы потерять его – но только проводив в родной мир.

Я бы смотрела, как он уходит от меня, зная, что он возвращается к жизни, которую у него украл мой дядя. Может, это была темная, жестокая, одинокая жизнь, но это была его жизнь. Его выбор.

Но потерять его вот так я не могла. Не могла.

– Зуилас, – выдавила я.

Его губы зашевелились, не издавая ни звука, но я слышала его шепот у себя в голове.

Vayanin… Робин.

Губы у меня дрожали. Сердце было разбито. Этого не может быть. Я должна его спасти. Хоть как-то. Но должна… должна. Я выпрямилась, взгляд заметался по платформе, отчаянно пытаясь найти помощь.

Холодные пальцы сомкнулись вокруг моего запястья. Останься со мной.

– Я здесь, – прошептала я. – Я останусь с тобой. Я никогда не оставлю тебя одного.

Жизнь постепенно уходила из темных глаз. Его рука соскользнула с моего запястья и упала на залитый кровью бетон.

– Робин!

Безумный крик Амалии прорезался сквозь пелену душившей меня тоски. Я вскинула голову.

По земле слышался звук торопливых шагов. Из темноты появилась Амалия и бросилась ко мне. А за ней…

– С дороги!

Я отползла назад, когда Эзра остановился и упал на колени рядом с Зуиласом. Одетый в боевую экипировку, потертую и ободранную, он склонился над умирающим демоном с раздавленным плечом и изуродованной грудью.

Сначала багровым светом вспыхнул его левый глаз, а затем и правый, и потом оба засверкали мощной силой. Одну руку маг положил на грудь Зуиласа, а другую – на его разбитое плечо. Под его светящимися пальцами забегали круги и руны, складываясь в мерцающие формы.

Амалия опустилась на колени рядом со мной. Ее одежда промокла, волосы прилипли к лицу. Мы не разговаривали, пока Эзра – точнее, Этерран – работал. Из его рук вырывались исцеляющие заклинания, яркие, пульсирующие. Магия заполняла раны Зуиласа, проникая в тело. Этерран применял следующее заклинание, и оно тоже впитывалось в демона.

Ненадолго прервав сеанс исцеления, Этерран выпрямил плечо Зуиласа и продолжил.

Раздавленные части тела демона медленно принимали надлежащую форму. Постепенно начали затягиваться раны.

Наконец они полностью исчезли. Не было больше видно ни обломков костей, ни деформированных конечностей.

Свечение в глазах Этеррана потухло, и в них осталась лишь слабая искорка. Лицо расслабилось. Он моргнул, и его глаза снова стали человеческими. Эзра с усталым вздохом сел на пятки.

– Он в порядке? – хрипло спросила я.

Глаза Зуиласа, черные и пустые, были полуприкрыты. Он никак не отреагировал на исцеление, и на его лице не отражалось ни боли, ни облегчения.

– Нужно согреть его – как можно быстрее. – Эзра поднялся на ноги. – Призови его в инферно.

– Это не опасно, ведь он такой слабый?

– Нисколько. Демоны именно так поступают, когда ранены и нуждаются в безопасном восстановлении.

Не удосужившись спросить, откуда он взял, что в мире демонов существует что-то вроде инферно, или почему демон добровольно владеет им, я сжала кулон на шее. Daimon, hesychaze.

Мой демон, пребывавший в полубессознательном состоянии, растворился в свете и устремился в инферно.

– На стоянке стоит серый внедорожник с включенными фарами, – сказал Эзра. – Ключи в замке зажигания. Садитесь и поезжайте домой.

С помощью Амалии я поднялась на ноги, стараясь не наступать на больную лодыжку. Она онемела, что, наверное, было плохо, но, скорее всего, это онемение продлится недолго.

– А ты? – спросила я.

– У Этеррана осталось немного магии, – он бросил взгляд на мертвого монстра. – Но ее будет достаточно, чтобы сбросить в воду это… пока никто не увидел.

Словно в ответ на его слова, в ночи раздался далекий звук сирен.

– Отвези его домой, – сказал мне Эзра. – Согрей. Покорми его, как только он сможет есть.

Я слабо кивнула.

– Я свяжусь с тобой в ближайшее время.

– Но, Эзра, ты нашел…

– Идите!

Звук сирен стал громче, и он повернулся лицом к трупу монстра и поправил покрытую сталью перчатку. На его пальцах вспыхнул багровый свет.

– Давай выбираться отсюда, – дернула меня Амалия.