Охота на Зверя

Я бы хотела чувствовать, как и она. Ее уверенность в нем абсолютную. А у меня она зыбкая и хрупкая как хрусталь. Очень тонкий. Один удар и рассыплется в прах. Но ведь появилась, впервые зародилась из пепла!

Ник ушел утром, когда мне и правда стало лучше настолько, что я смогла приподняться на кровати. Но сутки так и просидел в моей комнате, не двигаясь и не сводя с меня тяжелого задумчивого взгляда. Я смотрела на него сквозь ресницы и засыпала под размеренный стук его сердца. Он был отчетливо слышен в тишине. До боли захотелось склонить голову к нему на грудь и засыпать в его объятиях. Нет, не как когда-то… а узнать, что это означает именно сейчас.

Он больше не подходил к моей кровати. Держал расстояние. А мне хотелось позвать, и я не могла. Словно сдерживало что-то. Словно мешало мне. Проклятая неуверенность. Какая-то невидимая стена из того самого льда. Уже прозрачная, но все еще не рухнувшая. Сама не поняла, что жду, когда вернется в комнату, но Ник больше не вернулся. Я слышала его голос в коридоре, когда он говорил с Фэй. Последующие дни я быстро шла на поправку. Уже через день меня отпустило полностью. Иногда слегка немели кончики пальцев, но в целом я полностью вернулась в свое прежнее состояние. Фэй сказала, что теперь я вообще не могу этого больше делать. Не могу возвращать. Не могу отбирать боль. Даже через время. Лимит исчерпан. В этот раз хуже, чем всегда, и они не были уверены, что я вообще выдержу.

Когда я оделась и была готова покинуть клинику, она снова позвала меня к себе. Просмотрела все анализы, не торопясь озвучить их мне, а, скорее, с удовлетворением на лице. Потом все же подняла на меня взгляд и, кажется, посмотрела прямо в душу.

– Я, конечно, готова тебя принимать у себя сколько угодно, но… но я считаю, что ты должна ехать домой.

Без нажима, но с твердой уверенностью в своей правоте.

– Я тоже так считаю. Детям будет лучше рядом с Ником и мне спокойней. Он сможет их защитить, и Серафим был прав – сейчас не лучшее время для разлада в семье. Черт бы его побрал, но он всегда прав! Надо было прислушаться к нему.

– Значит, домой?

– Да. Поедем домой. Ярик уже извел меня этим вопросом, – усмехнулась, видя, что она хочет услышать другое. Но я пока не могла произнести этого вслух.

– Только поэтому домой?

– Да. Только поэтому.

Ник ждал нас внизу, когда машина свернула к нашему особняку, я внутренне напряглась ,потому что он даже не спросил, куда меня отвезти. Опять принимает все решения за меня…или подумал, что я приняла его угрозу. Но, возможно, это Фэй ему успела сказать. И опять усмехнулась про себя – искать ему оправдания стало привычкой по жизни. Только из головы не выходило, как сидел у меня сутками, как пальцы мои сжимал и целовал каждый из них. Может, мне это приснилось? Может, я в беспамятстве себе это представляла? И спросить не у кого. Помню только тот день, когда на подушках привстала, он увидел и тут же резко вскочил с пола и вышел из комнаты привести Фэй. Больше не приходил.

Все изменилось. Сильно изменилось. Настолько что, наверное, дома у Фэй я ощущала его присутствие больше, чем в нашем собственном. Ник не пересекался со мной нигде и никак. Его просто не было. Он приезжал и тут же уезжал. Конечно, я подозревала, что сейчас все силы брошены на розыск наемников, которые совершили покушение на наших детей. Уже выяснилось, что это были охотники. Серафим выслал мне все отчеты на электронную почту, и я изучила мнение ищеек насчет нападения. Пока что расследование топталось на месте. Но я не сомневалась, что мой муж найдет их всех. Найдет, и они пожелают гореть в пекле, чем узнать, что такое гнев Николаса Мокану за то, что посмели тронуть его семью.

Еще через день я уже сама приехала в офис. Ника не было на месте, а я почувствовала облегчение, что вырвалась из четырёх стен, в которых словно заперла сама себя.

А здесь…здесь почему-то почувствовала легкое разочарование – ведь я приехала чтоб увидеть его. И бессмысленно себе лгать, что это ради фонда – в фонде как раз все хорошо, и лишь недавно прошла презентация нового проекта, а следующий, по благотворительным концертам рок-музыкантов, мы собирались осуществить лишь через несколько месяцев.

Я пробыла там до самого вечера, а когда вернулась домой, оказалось, что Ник уже давно там. Играет с Яриком. Сэми снова уехал. Как только увидел, что я полностью восстановилась. Удерживать его сейчас было равносильно тому, чтобы удерживать стихию. Нам всем нужно время, и, оказывается, моему старшему сыну оно так же необходимо, как и мне.

Именно в тот день я поняла, что Ник меня избегает. Точнее, нет, это слово вряд ли можно применить к нему. Он просто держит дистанцию. Ту самую. Которую я просила. А еще молчание. Оно повисло между нами на недели. Ни слова. Ни одного. Иногда хочется окликнуть, когда вижу с веранды с Ками верхом, или позвать обоих в дом и что-то комом в горле стоит – не могу. Кажется, если увижу в его глазах холод, с ума сойду. Так легче. Вот с этой дистанцией…наверное.