Охота на Зверя

Его пальцы. Такие длинные, нервные с выступающими костяшками на фалангах. С поблескивающим обручальным перстнем на безымянном. Я знала, какое дикое наслаждение и какую сладкую боль они умеют дарить, погружаясь глубоко в мое тело, заставляя орать и извиваться от каждого толчка. Как смотрятся на моей белой коже контрастом и оставляют на ней отметины голода и страсти. От одной мысли об этом стало трудно дышать…и вызвало еще одну волну ненависти…и снова к себе. Безвольная, слабая, бесхребетная дура, которая готова простить все за унизительную ласку…от рук, которые так привыкла любить и жаждать, от рук, которым привыкла доверять и искать в них утешение. И за это я себя презирала с яростной силой. И его…за то, что вызывает эти эмоции. Болит во мне, не прекращая, с ума сводит только звуком своего голоса, от которого все тело наэлектризовывается, невольно отзываясь на малейшее изменение в интонации. Чутко анализируя перемены, впитывая их, трепеща от каждой новой ноты, выискивая то, чего там нет. Потому что так хотела поверить. Так отчаянно хотела все вернуть обратно. Но замок уже разрушен. Зачем строить его заново, чтобы потом задохнуться под его руинами?

Злость на нас обоих, как запрогнозированный ураган, приближалась ко мне с ошеломительной скоростью. И я понимала, что в этом нет его вины, и все же уже не могла остановить адскую стихию разрушения и саморазрушения.

Осторожно сняла его руку с плеча и опустила вниз тут же, отнимая свою, чтобы избавиться от искушения сплести наши пальцы и в изнеможении сжать. Чтобы со стоном не уткнуться лицом ему в грудь и не разрыдаться.

– Мне положено носить траур. – ответила очень тихо, понимая, что сейчас вбиваю между нами колья с колючей проволокой, о которую сама же и ранюсь, обдирая ладони до костей, отталкивая его от себя и давая понять, что он мне не нужен, – Мой муж умер три месяца назад. – отошла от окна и направилась к двери, – Нам нужно обсудить много важных вещей, Ник. Лучше это сделать в кабинете. Тем более, время драгоценно. Как твое, так и мое.

Не дожидаясь его согласия, распахнула дверь и пошла к лестнице. От разрыва контакта почувствовала неестественное облегчение. Так намного лучше. Не позволять приблизиться. Так можно выдержать эту агонию.

Глава 21

Сучка. На этот раз ударила так сильно, что я вздрогнул, будто все пять пальцев на щеке своей ощутил. Остановился, пытаясь выровнять дыхание, сцепив зубы, чтобы подавить рычание, рвущееся из груди. Про себя медленно до десяти. Но ни хрена…ни хренааа! Кинулся за ней и, на самой нижней ступени поймав, притянул к себе, шипя сквозь зубы.

– Умер, значит, да? А ты такая благочестивая жена, что траур носишь?

Оттолкнуть от себя к перилам, нависнув над ней, продолжая впиваться пальцами в её локоть.

– Тогда какого хрена со мной трахалась, если муж умер, а, жёнушка? Какого дьявола стонала подо мной голодной самкой, если ненаглядного своего схоронила?

Дрянь! Мог бы – убил бы! Только моя беда была в том, что не могу. Не могу, будь она проклята!

Замолчал, услышав непонятный шум снизу. Молодая девчонка, скорее всего, помощница Фэй, остановилась неподалеку от нас и смотрела расширенными от страха глазами, прикрыв рот ладонью. Чертыхнулся и потащил Марианну вниз, впихнув в первую попавшуюся дверь, оказавшуюся тем самым кабинетом.

***

Да. Я этого хотела. Это была та территория, где я могла воевать с ним. Но я пока понятия не имела, с чем могу столкнуться. На что способен этот Ник? Стоило ли начинать бояться? Наверное, стоило. Притом и того, и другого в равной степени. Я перегнула палку и прекрасно это осознавала. Но раньше я никогда не решалась идти до конца, а сейчас была полна решимости, что дойду. Обязана дойти. Иначе мне никогда уже не поднять головы.

Сделала первый шаг по краю лезвия и выпрямила руки для равновесия, но ему ничего не помешает надавить мне на плечи, чтобы меня разрезало на куски.

И все же я хотела этой ярости и злости, чтобы самой отрезветь. Чтобы кормить это отчуждение, разочарование. Чтобы он их кормил. Бросал им кусок за куском, помогая подняться с колен в мою же защиту. Так мне будет легче справиться. Да, это жестоко …но и у меня уже не осталось сил думать о нас обоих. Мне было страшно, что не выиграю в этой войне, и я цеплялась за любую возможность выжить, пока он сам не почувствовал, какую чудовищную власть имеет надо мной…Пока он этого не знает.

Его ласка и этот голос…они убивали меня и дальше. Глухим и прекрасным эхом из прошлого, когда Ник меня просил. Разве можно устоять, когда этот сильный хищник просит, зная, что ему ничего не стоит заставить. Зачем он так со мной? Зачем дает мне надежду на несбыточное? Это так жестоко. Это запредельная жестокость, и ведь он читал в моих глазах, чувствовал в моих прикосновениях, как безумно я любила того Ника и как хотела вернуть его обратно…зачем он становится так на него похожим именно в этот момент? Что это, если не изощренная игра?

И сейчас смотрю в горящие глаза, когда схватил на ступенях, и адреналин бьется в висках с такой силой, что хочется закричать.