Охота начинается

Коффи не ответила, она не хотела отвечать. Она и правда ощущала подобное, она постоянно разрывалась между противоположностями. Большую часть жизни она разрывалась между тем, чтобы следовать своему сердцу и своему разуму. Но потом именно Экон показал ей, что не обязательно поддаваться притяжению противоположностей. Именно он сказал ей, что она может выбрать и то и другое. Подняв глаза, она увидела, что Экон неотрывно смотрит на нее. Она не могла понять выражение его лица. Еще минута прошла в молчании, а потом он снова заговорил:

– Просто чтобы ты знала, я чувствую себя отвратительно. Мне никогда в жизни не было так плохо, и я знаю, что этого слишком мало. Я понимаю, что не могу просто попросить у тебя прощения, попросить, чтобы ты забыла, что я сделал.

Коффи не знала, сможет ли она вообще когда-нибудь простить и забыть.

– Но я собираюсь вытащить тебя отсюда, – с болью в голосе сказал он. – Я все исправлю.

– А как же Адия?

Экон напрягся и отвел взгляд, посмотрел в глубь коридора, а потом наклонился еще ближе к Коффи:

– Я потому и пришел. Теперь я знаю, кто на самом деле убивал горожан.

Коффи выпрямилась:

– Что?

– Это… – Экон помедлил, – это были Сыны Шести.

Коффи отступила на шаг. Холодный ужас охватил ее тело, когда она услышала невозможные слова Экона. Нет, это неправда, это невозможно. Сыны Шести, конечно, жестокие, пугающе верные своему долгу, но они не убийцы. Их работа – защищать жителей города. В этом нет никакого смысла.

– Как? – ровным голосом спросила она. – Как они могли так поступать?

Экон покачал головой:

– Я не уверен, что точно понял, как это вышло. Их… одурманивали. Когда я был в храме, то увидел, как отец Олуфеми разговаривает с одним из воинов. Он только смутно помнил, как нападал на людей, но описывал это будто сон, словно не знал, было ли это на самом деле. Тогда отец Олуфеми дал ему что-то покурить из своей трубки.

Кофф выругалась, чувствуя, как кровь отливает от лица. Когда Экон растерянно посмотрел на нее, она взглянула ему в глаза.

– Я видела эту трубку, когда искала записи Нкрумы в кабинете Кухани. Она лежала у него на столе, но я не видела, что в ней.

– Мне тоже было плохо видно, – признался Экон. – Я заметил, что в ней было что-то серебристое, похожее на одно из растений, про которое я читал у Нкрумы. Думаю, это хасира или…

– Злой лист. – Коффи застыла. – Мы с мамой использовали его в Ночном зоопарке, чтобы успокаивать крупных животных. Он невероятно опасен. Если он подействует на человека…

– …побочные эффекты ужасны, – закончил Экон. – Это галлюциноген, и притом вызывающий зависимость. Думаю, Кухани давал его Сынам Шести, а затем приказывал им убивать людей.

Коффи встревоженно покачала головой. Она подумала о тех бесчисленных людях, которые были убиты, о Сахеле и о том, как нашли его тело – разорванное на куски. Ее пробрала дрожь.

– Я еще кое-чего не понимаю, – сказала она. – Экон, зачем все это отцу Олуфеми? Чего он хочет…

Они застыли, одновременно придя к одному и тому же выводу.

Они произнесли это имя одновременно:

– Феду.

– Бадва сказала, что настоящая угроза для жителей Лкоссы исходит от него, – произнес Экон. – Но что, если он уже здесь и контролирует отца Олуфеми?

– Но где тогда он сам?

– Не знаю. Но нам нужно найти Адию и вызволить ее отсюда, прежде чем он до нее доберется.

– Другие воины. – Коффи кивнула в сторону коридора, куда ушли те двое. – Они сказали, что убьют ее завтра днем, прямо после… – Впервые она ощутила холодное прикосновение страха. – После того, как отделают меня.

Лицо Экона стало жестким.

– Этого не будет. Я не позволю. Я вытащу тебя отсюда, Коффи, обещаю, а потом мы вызволим и Адию. Мы доберемся до равнин Кусонга и покончим со всем этим.

Это были благородные слова, и Коффи поняла, что они напоминают ей о другом моменте, когда Экон произносил благородные и вдохновляющие речи. Тогда она тоже поверила ему, но…

– Как? Как ты это сделаешь?

Экон прижал сложенные ладони ко рту, глубоко погрузившись в мысли, а через секунду снова поднял взгляд:

– У меня есть план, но нужно, чтобы ты мне доверилась. Коффи окаменела. Она совершенно не доверяла Экону.

– Что ты…

– Эй, Окоджо! – с другого конца коридора донесся голос. Персиковая Бородка. – Что ты там застрял?

Экон оглянулся, а затем снова посмотрел на Коффи:

– Пожалуйста.

Слова вырвались у Коффи прежде, чем она успела их поймать, и ей оставалось лишь молиться, что она об этом не пожалеет.

– Действуй.

Глава 30. Легкая печаль

Пот стекал по лбу Экона, когда он шел по тюремному коридору.

Ему казалось, что он слышит, как рядом Коффи стучит зубами, но он не смотрел на нее. Запястья у нее были связаны, и он крепко ее держал – возможно, слишком крепко, – но ему нужно было выглядеть убедительно.

Обязательно нужно выглядеть убедительно.

Они дошли до конца коридора, где, прислонясь к стене, стояли двое Сынов Шести. Экон знал их – Читено и Фумбе, воины, которые прошли инициацию в тот же год, что Камау. Оба ему не нравились.