Охота начинается

– Двадцать минут, – сказал Экон. – Обещаю: если к этому времени я его не найду, мы уходим. Встретимся за конюшней. В это время там никого не должно быть.

Она немного помолчала, задумавшись.

– Пусть будет тридцать минут.

– Почему?

Она подняла бровь.

– Мне показалось, ты предпочитаешь числа, которые делятся на три. – Она покрепче перехватила ханджари. – Тридцать минут, и лучше не опаздывай, – добавила она. – Или, клянусь, никогда больше не увидишь этого кинжала.

– Договорились.

Коффи бросила на него еще один скептический взгляд, а затем, как тень, скользнула в коридор.

И исчезла.

* * *

Экон в тишине пробирался по коридорам.

Вдалеке он по-прежнему слышал радостные крики и уханье празднующих воинов, которые со временем становились все громче и яростней по мере того, как лилось вино. Контраст был странным, почти пугающим. Внизу, в молитвенном зале, Фахим и Шомари продолжали праздновать. В других обстоятельствах он мог бы оказаться рядом с ними. Может, в другой версии этой жизни он стал бы Сыном Шести, пошел бы по стопам отца, как всегда мечтал. Теперь с этими планами было покончено, это была страница из книги, которую он никогда не напишет. Он не то чтобы чувствовал вину за то, что собирался сделать, но… прошлое по-прежнему тянуло его к себе. Честно говоря, он даже ощущал легкую печаль. Он не будет скучать, навсегда покинув храм Лкоссы, но он будет скучать по тому, каким он его когда-то считал. Мама бросила его по собственному выбору, папа оставил его против воли, но храм всегда был его домом. Именно здесь была жизнь, которую он и Камау знали лучше всего, а после сегодняшнего он точно никогда сюда не вернется.

Идя по коридорам, он оставался начеку, прислушиваясь и присматриваясь ко всему вокруг. Где-то в этом здании Коффи – как он надеялся – продвигалась к тому, чтобы найти Адию и выбраться. Каждый раз, когда он думал об этом, у него сжимался живот.

«Думай, Экон, – приказал голос в голове. – Думай. Где может быть брат Уго?»

Он проверил все обычные места – отдельные молельни, мемориальный зал, даже кухню, – но там никого не было. С нарастающим отчаянием он поспешил в западное крыло храма, где было общежитие братства. В некоторых комнатах спали старики – он осторожно заглянул в каждую из них, – но большинство пустовало – их обитатели по-прежнему наслаждались праздником. Наконец он нашел дверь, которую искал, и осторожно постучался, шепотом спросив:

– Брат? Брат Уго?

Никакого ответа. Экон толкнул дверь и заглянул в комнату.

Ему было бы легче, если бы комната была разгромлена, разграблена, если бы он увидел следы борьбы. Но то, что он увидел, напугало его еще сильнее. Комната выглядела идеально. Кровать в центре была тщательно заправлена, складки разглажены, словно в ней уже некоторое время никто не спал. Стопка книг лежала рядом со скромным окном без рамы, а несколько балахонов, принадлежавших брату Уго, были сложены на крышке сундука. Ничего необычного не бросалось в глаза, но от помещения отчетливо веяло пустотой. Экон вдруг вспомнил старую историю, легенду об еще одном старом ученом, который жил в храме и однажды исчез без следа.

Сатао Нкрума.

Экон похолодел. Что, если кто-то забрал брата Уго против воли? Что, если он где-то в заточении, если его мучают сейчас? Его наставник был умен, но стар, так что нужно было не так уж много сил, чтобы причинить ему вред. Экон запустил пальцы в волосы, стараясь сдержать нарастающую панику.

«Где? – Он снова и снова мысленно повторял этот вопрос. – Где же ты?»

Он покинул западное крыло и побежал по другому коридору. Осталось еще одно место, которое он не проверил, – библиотека. Обычно туда пускали только членов братства и тех, кому Кухани выдавал специальное разрешение. Это достаточно просторное место, чтобы кого-то спрятать, и туда легко ограничить доступ.

Пожалуйста, пожалуйста, окажись там…

– Воин Окоджо.

Экон резко остановился и развернулся. По его спине прокатилась волна холодного, как лед, ужаса. Из тени у двери, мимо которой он пробежал, не взглянув в ту сторону, появилась человеческая фигура. Волоски у него на руках встали дыбом, когда лунный свет проник через внушительное эркерное окно и озарил с одной стороны лицо Кухани. Экон с трудом сглотнул.

– Отец. – Привычка заставила его поклониться и отдать честь. Старик святитель едва заметно улыбнулся.

– Признаю… – Голос его звучал мягко, хотя глаза сверкали, как лезвие бритвы. – Удивлен увидеть тебя здесь.

Экон подобрался.

– Удивлены, сэр?

– Разумеется, – ответил отец Олуфеми. В несколько шагов он подошел вплотную к Экону. – Я ожидал, что ты в молитвенном зале, празднуешь поимку Шетани вместе со своими новыми братьями.

Братьями. Это слово вызвало у него приступ отвращения, но Экон заставил себя улыбнуться.