Охота в атомном аду

– …Это, товарищ капитан, только в приключенческих романах всё так просто… Сплошь башковитые и порядочные люди, которых занесло чёрте куда на воздушном шаре… Зёрнышко ржи… Не опускают рук, вкалывают ради общего блага и ничего не требуют взамен… А у нас… Хули толку… Коммуна, мля… Областной центр… Тоже мне «Остров Линкольна»… В городе хорошо, когда в розетке есть ток, в кране вода, в плите газ, батареи зимой тёплые, а в гастроном хлеб с молоком каждый день привозят… А когда ничего этого нет, люди скотинеют буквально на глазах… И их надо стрелять, как взбесившихся зверей, пока они друг друга жрать не начали или ещё каких бед не натворили… Какая тут к херам «Республика»?.. Все, покуда живы, гребут под себя, а спохватываются только тогда, когда начинают реально подыхать… Но всегда оказывается, что уже поздно и помогать им некому и нечем…

Как же я его понимаю! Я уже от нескольких людей здесь успел услышать подобные «откровения». Различающиеся в мелких деталях, но неуловимо совпадающие в главном – ядерная война множит на ноль буквально всё и всех, невзирая на лица, чины и звания…

А вонючие останки товарища Токарева продолжали своим еле слышным скрипучим голосом:

– И всё время с места на место… То цельный год зима, то разлив этот, будь он неладен… Пять лет назад кое-как обустроились здесь… Патронов, считай, нет, жрать нечего… Вода да последняя солярка… Ещё тонн десять, должно, осталось…

– Это не с подводной лодки?

– Да… Горючка в ней была… В топливных и балластных цистернах… Она же недостроенная, служила заместо танкера… Далеко отсюда, у второго секретаря одного райкома товарища Биндарюка неприкосновенный запас когда-то был… Держал под замком горючку и разную строительную технику, пока во время очередной эпидемии не сдох, идиот тупорылый… Всё ждал, пока ему Родина велит разрушенное героически восстанавливать, да целину пахать… Только велеть больше некому… Кончилась, видать, та Родина… А наследничков у него не нашлось, так что часть того НЗ всё равно пропала без всякой пользы…

– А движок тоже с неё?

– Нет… Остался один рабочий… А было несколько… Автомобильные, тракторные, с БТС-2…

– Это с того, что снаружи стоит? Над входным люком?

– С него… И всё-то ты, капитан, знаешь…

– Ну а с тобой-то что? – спросил я.

Терпеть не могу вести подобные душеспасительные беседы с обосравшимися праведниками у выгребной ямы, но что делать?

– Да если бы я знал… Скрутило… Сначала сердце, а потом всё сразу… Ноги не держат… Вижу как в тумане, плывёт всё… Сначала ребята в поиск ушли и пропали… Ждал… Все сроки прошли… Осознал, что я совсем один остался… Вот тут-то меня и вдарило… Прямо здесь, у рации… Так скажи, капитан, всё было зря, да?

У рации вдарило?! То есть он что, до недавнего времени продолжал слушать эфир на тех самых частотах? В принципе зная, что там ничего нет? Хотя если не верить вообще не во что – и жить-то не стоит. А он небось до последнего надеялся – а вдруг кто-нибудь да отзовётся? Однако сила убеждения у меня – дедушка Ленин со всем своим аппаратом совнаркомовского агитпропа позавидует…

– Что «всё» и почему «зря»? – ответил я ему. – То есть в каком-то смысле, да, зря. А как ты хотел? Глобально старый мир умер и вернуть довоенную жизнь хоть в каком-то виде было ну никак нельзя. Хотя те, кто до сих пор копошится на его руинах, так не думают, а продолжают тупо верить в чудо. Но ведь ни ты, ни я чудес творить не умеем, мы же советские люди. Просто у меня был один-единственный шанс – своими силами спасти хоть кого-то под благовидным предлогом восстановления безвозвратно убитой электромагнитными импульсами связи. И я вас спас. Скольких смог… Или тебя больше устроило бы, если бы твои кости остались лежать где-то в светящихся по ночам от остаточной радиации полях западнее Эльбы? Ты только не кори себя, служивый, не надо… Ты по-любому очень много сделал…

– Спасибо, капитан. Раз у вас там, на том свете, который не этот, мной довольны, прощай. Буду считать это за отпущение грехов. Может, ещё увидимся на той стороне…

На какой это «той стороне»? Хотя он же продолжает принимать меня за божественный предсмертный глюк, нечто трансцендентное, а не материальное. А откуда глюки обычно приходят? Правильно, скорее всего – с того света. Стоп, а что тогда значит «прощай»?

Понять этого я не успел. Лицо бывшего десантника исказила странная гримаса, а рука под дерюгой слегка дёрнулась. Видать, за пресловутое колечко потянул, мерзавец. Ох, не зря они, поганцы, сюда всю эту взрывчатку стаскивали, видать действительно хотели уйти красиво, если припрёт. Ну вот и припёрло, сливайте воду… Можно считать, хоть что-то у них получилось…

Интересно, а что сделал этот большой бабах с той, которую я оставил наверху? Убило её там, контузило или просто разбудило – этого я уже не узнаю. Хотя должно же хоть кому-то повезти напоследок?