Охота в атомном аду

Причём идиоты эти явно не запасли в должном количестве самого главного – жратвы и курева. Я ещё нигде здесь не увидел ни одного окурка (даже от банальной самокрутки), а все консервные банки выглядели опустошёнными и прямо-таки вылизанными многие годы назад. Может, поэтому здесь и не обнаруживалось явного присутствия грызунов – мыши и крысы либо сами повесились с горя, либо их успели схавать здешние двуногие обитатели. Хотя если вспомнить, что атомная война случилась быстро – где и когда им было запастись сгущёнкой-тушёнкой? Все продмаги сгорели…

Ну да и ладно, хрен с ними со всеми…

Коридор заканчивался ещё одним обширным и тёмным помещением, с низким потолком и ржавыми трубами на стенах. Только стены здесь были окрашены той же удушливой коридорной краской. В свете моргавшей под потолком желтоватой лампочки были видны закопчённая буржуйка с уходившим куда-то в потолок тёмным дымоходом, несколько панцирных коек (на двух были навалены тюфяки, отсыревшие подушки самого мерзкого вида и какое-то грязное тряпьё), перепачканные непонятно чем столы, колченогие стулья и затрапезного облика табуретки. В правой стене была рассохшаяся дверь, явно уводившая отсюда куда-то ещё, в другие закоулки этого подземелья. А у самой дальней стены располагалось как попало расторканное по кривовато расставленным металлическим стеллажам и полкам довольно обширное радио хозяйство.

Ого! Даже я, хоть и далеко не специалист, сумел определить некоторые из обнаружившихся здесь разнообразных раций – прибор контроля и управления Р-355, радиоприёмник Р-250М, детали радиостанции Р-113, Р-114, Р-105У (смутно знакомые мне по БТР-50ПУ), Р-122, которую обычно ставили в КУНГИ на шасси «ЗИС-151» или «ЗИЛ-157».

Видно было, что все эти рации откуда-то вырывали буквально «с мясом» (крепёжными уголками и кусками металла), а потом стаскивали сюда, соединяли и подключали, причём, ожидаемо, довольно неряшливо. Но судя по тому, что шкалы настройки, плюс ещё какие-то неяркие лампы и индикаторы в данный момент светились, вся эта махинерия в стиле кружка пионеров-юных радиолюбителей при каком-нибудь Дворце культуры заштатного «НИИ Моркво- и Свекловедения» (ну или, по крайней мере, большая его часть) действительно находилась под напряжением.

Лежавшие перед радиостанциями наушники, микрофон и ещё какие-то характерные причиндалы (в частности, я узнал пресловутый ключ для передачи морзянки) вроде бы подтверждали их работоспособность. «ИКНС» продолжал выдавать мне сообщения о том, что вокруг меня, во впечатляющем количестве, присутствуют взрывчатые вещества, которые «могут представлять реальную опасность». Причём ящики с ними находились в том числе, судя по всему, даже под стеллажами с радиооборудованием и койками. Ладно, учту…

Ну а возле самих раций, подальше от света, стоял низкий топчан, который автоматика тоже обозначила как одну из точек помещения, где может находиться взрывчатка.

И на самом топчане, под какой-то серо-коричневой дерюгой (возможно, это было просто предельно грязное одеяло казённого образца), лежал на спине, с закрытыми глазами, худой практически до скелетного состояния, грязный мужик, заросший неряшливой бородой и длинными спутанными полуседыми волосами до плеч. Одетый в нечто непонятное тех же коричневатых колеров. Отшельник, мля. Прям демоверсия Григория Ефимовича Распутина, якобы верующего человека и народного целителя, зачем-то обосравшегося и разлёгшегося на ящиках со снарядами или динамитом…

Н-да. А вот прикасаться к нему мне что-то не хотелось. Потому что говном повсюду столь разнообразно и качественно смердело, судя по всему, именно от него, сердешного. Хотя чего там, всё понятно. Вы попробуйте несколько раз подряд нагадить под себя и пролежать в таком вот обосранном состоянии достаточно долго (а этот мужик лежал вот так явно уже не первый день) – поймёте… Мои глаза прямо-таки щипало…

А может, он просто сдох и потому воняет? Хотя навряд ли, автоматику не обманешь…

Тощая левая рука бункерного обитателя таилась где-то под дерюгой. Может, он пальцем жопу заткнул, чтобы понос унялся, а может, ещё чего…

Правая его рука лежала на виду, поверх дерюги. Впечатляли грязь и шрамы на самой пятерне и длиннющие чёрные ногти. Страшные, неровно обгрызенные…

На том же столе, где лежали наушники, как я заметил, стояли в позиции «только руку протяни» закопчённый жестяной чайник и кружка. Я посмотрел – пустые. То есть он лежал тут очень давно не только без жратвы, но и без воды. Н-да, не дай бог обосраться, а потом ещё и сдохнуть от обезвоживания…

А вот что-то в почти оскалившейся роже этого подземного засранца показалось мне смутно знакомым. Но как я ни напрягал ещё оставшиеся работоспособными в этом смраде извилины – не мог понять, что именно…

Я осторожно нагнулся над лежащим, на всякий случай прицелился из «АК-47» прямо ему в переносицу. С «калашом», да на беспомощного дристуна? Рассказать кому – засмеют…

– Эй, мужик! – тихо позвал я его. Господи, как же от него воняло!

И в этот самый момент полуживая куча говна неожиданно открыла глаза.

– Мужик, ты кто? – спросил я.