Охота за Чашей Грааля

Войдя в Любутск, отряд остановился. Молодой предводитель, встреченный любутскими боярами, вошел в один из дворов. Тимофей решил задержаться, что же будет дальше. Вскоре появились и другие воины. По их говору, он сразу узнал: то были русские. Их старший, высокий светловолосый человек вошел туда же, куда вошел литовец.

Свою мальчишью сноровку он не потерял. Обежав ограду, нашел лаз. Выглянув из него, увидел, что эта часть двора до дома была густо заросшая смородинными кустами. Из-за такой жары все окна были раскрыты. Медленно ползя, он прислушивался: из какого окна услышит голоса. И нашел такое окно. Хоть долго пришлось лежать, но то, что услышал, стоило этого. Два князя, как догадался Тимофей, вели разговор, чтобы соединиться с Мамаем вначале сентября и совместно ударить по московскому княжеству. Этот голос принадлежал русскому князю.

Другой же сказал: «Я думаю, давай поступим так: когда Дмитрий услышит, что Мамай двигается на него и мы в союзе с ним, то от страха убежит в дальние места или в Великий Новгород, если он его примет, или на Двину. А мы с тобой, до хана, войдем и сядем в Москве и Владимире. Когда придет хан, мы встретим его с большими дарами и упросим, чтоб он возвратился домой и поберег войско для другого своего врага. А мы с его согласия разделим московское княжество на две части – одну к Вильно, а другую к Рязани. И возьмем на них ярлыки для нашего потомства.

Оба князя расхохотались.

– Ну что, пошли отобедаем! – пригласил литовец.

И были слышны удаляющиеся шаги и хлопанье двери.

Тимофей осторожно вернулся к дыре. Выглянул на другую сторону. Никого. Он вперебежку побежал к лесу. А вечером он уже скакал по московской дороге. На третий день Тимофей был в Троицком монастыре. Отыскал там Романа и все ему рассказал.

– Пошли к владыке! – взяв его за руку, сказал Роман.

Преподобный внимательно выслушал и сказал:

– Мы будем молиться, чтобы нам помогли Бог и Святая Богородица. А ты, инок, и Тимофей, – он посмотрел на Романа, – скачите в Москву.

В Москве у Романа прямая дорога была к Кобыле. Тот, выслушав их, немедля двинулся к Пожарскому. Узнав о проишедшем, князь сказал:

– Ступайте к великому князю и все расскажите. А я – к Захару.

Кобыла все понял. А Роману и Тимофею, которые, судя по их глазам, ничего не поняли, он сказал:

– Пошли. Дорогой все расскажу.

Захар оказался дома. Он только что вернулся из Торжка, куда отвозил шкуры, мед, мешки с зерном.

– Как торговля, – спросил Пожарский.

– Я прикинул, думаю, раза в два выгоднее возить туда.

– Ты молодец! – похвалил его Пожарский. – А теперь слушай, зачем я к тебе пришел.

И рассказал то, что только услышал от Тимофея.

– Так че мне делать? – моргая глазами, спросил Захар, понимая, что просто так к нему бы Пожарский не приехал.

– Да, ступай на Дон. Расскажи казакам, какая Руси грозит опасность. Надо, чтобы они задержали литовцев. Понял?

Тот кивнул.

– Тогда немедля выезжай. Я приеду позже. А им скажи, что умрем, но Московию не отдадим!

– Русь не отдадим! – поправил Захар.

– Верно, брат! – ударил его по плечу Пожарский.

В кремле, в княжеских хоромах, когда Дмитрий услышал рассказ Тимофея, рассмеялся и, сделав дулю, потряс ею в воздухе:

– Вот вам, а не мое бегство!

И приказал позвать к нему Боброка.

Когда появился боярин, Дмитрий сказал ему, чтобы он отправлял все полки в Коломну.

– Да не забудь, – наказал он ему, – чтоб направили сторожей в степь, следить за всеми передвижениями Мамая.

Вернувшийся к себе, Олег Иванович не находил себе покоя. Такому соседу, как Ягайло, предавшему своего дядю, а об этом стало известно «всему миру», верить нельзя. Получалось, он попадал в клещи. Если с Москвой он мог договориться, как-никак свои, русские. То с литовцами, особенно с таким, как Ягайло… «Что же делать?» И тут он вспомнил, что у него в темнице сидят москвичи. Он приказал вызвать начальника стражи. Когда тот явился, князь спросил:

– Ну как там…

Он даже не успел договорить, как страж, опустив голову, сказал:

– Один… московик… убег.

Князь опешил:

– Как убег?

Тот был вынужден все рассказать. Князь в ярости схватил его за уши и так начал трясти, что его головенка, казалось, вот-вот отлетит. Добавив еще хорошую оплеуху, князь приказал:

– Всех их отпустить, лодии вернуть!

– Буде сделано, князь, – пятясь задом, проговорил страж и проворно нырнул за дверь.

Выпроводив стражника, Олег велел позвать к нему дворского. Когда тот явился, он наказал ему послать надежных людей в Москву, чтобы они сообщили, что там творится.

А там… На другой день после прихода к Дмитрию Кобылы появился на княжьем дворе серпуховский князь Владимир Андреевич. Братья обнялись и так в обнимку пошли в хоромы. Там Дмитрий рассказал брату, что услышал от Кобылы.

– Хорош и Олег, – произнес Владимир, – то нашим, то…

– Ты знаешь, я думаю… не от хорошей жизни он это делает. Меня-то он предупредил. Но боится все же. Последний раз ему от них здорово досталось. Вот и крутится, как вошь на гребне.