Охота за Чашей Грааля

Тот злобно посмотрел на князя и хотел было плюнуть, но страж, стоявший рядом, успел заслонить князя. Дмитрий вернулся к креслу и спросил:

– Что заслуживает етот вероломец?

Светлица дыхнула разом:

– Смерти.

Тогда князь, сев, поглядел на Волынского:

– Смерть.

Так он дошел до Николая Вельяминова:

– Смерть! – ответил тот и отвернулся.

Все другие опрошенные произнесли единственное слово: «Смерть»». Великий московский князь Дмитрий Иоаннович провозгласил:

– Смерть!

Казнь была назначена на следующий день. Первая русская казнь. Место для этого отвели на Кучковом поле. За ночь воздвигли помост. На нем поставили огромную колоду. Народ начал собираться еще с рассвета. Как же: первая казнь! И кого казнят! Сына первого московского сановника! К обеду по толпе понеслось:

– Везут!

Многие, особенно бабы, стали прикладывать к глазам платочки: как же, говорят, был добрым человеком! Другие злобят: «Крамольник!» Да, действительно везут. Он ни на кого не смотрит. Голова упала на грудь. На помост поднимается огромный детина в черном одеянии. На голове шапка, на лице платок с дырками для глаз. За ним поп и Внук с бумагой в руке. Ивана ведут под руки два здоровенных воина. За ними еще воины, они оцепляют помост. Ивана вновь ставят на колени у колоды. Внук читает какую-то бумагу. Но голос дьяка тонет в шуме толпы, которая старается себя успокоить. Отчитав, дьяк отходит в сторону. Очередь за батюшкой. И того никто не слышит. Но толпа мгновенно смолкает, когда палач, подхватив расслабленное тело приговоренного, подтаскивает его к колоде, на которую кладет его голову. Поплевав на руки, берет огромный топорище. Взмах и… голова покатилась по помосту. Близко стоящие люди увидели, как его широко раскрытые глаза с ужасом глядели на толпу. Люди шарахались в стороны. Так закончилась первая московская казнь.

Весть об этом долетела и до Орды. Хотя Мамай не очень возлагал надежду, что Иван Вельяминов сможет ему сильно помочь, но, когда он узнал о казни, пришел в бешенство: «Почему так везет этому москвичу! Я уже сделал почин, разбив его войска на Воже. Так дело оставлять нельзя». И он собрал своих мурз, чтобы обсудить с ними, как поступать дальше. И многие заявили ему:

– Орда твоя оскудела, сила твоя изнемогла, но у тебя много богатства, пошли нанять генуэзцев, ясов да и других».

На что хан ответил:

– Оскудела Орда не силою, а богатством!

– Тогда, – сказали мурзы, – займи деньги у генуэзских купцов.

Это предложение Мамаю понравилось. В Крым срочно была отправлено посольство. Купцы хорошо встретили посольство, зная мощь и богатство Орды. Но когда узнали, что хан просит у них деньги взаймы, враз охладели. Дело бы, наверное, сорвалось, если бы ни один старый и мудрый генуэзский купец Филот. Он, подумав, посоветовал им деньги занять. Но с условием, чтобы хан добился у русских право без пошлины им торговать на Русском Севере.

Когда вернулось посольство с таким сообщением, Мамай обрадовался. Он считал, что Дмитрий возражать не будет, и написал ему письмо такого содержания: «Я дал тебе великое княжение, а ты мне дай право, чтобы генуэзские купцы могли у тебя торговать без пошлины на всей твоей земле».

Получив такое письмо, Дмитрий задумался. Как бы там ни было, но воевать ему не хотелось. Жизнь своих предков он знал хорошо. Они, почти не воюя, а копя богатства, день ото дня набирали силу. А кто воевал… И уже решил было дать согласие. Но приезд митрополита, с которым не складывались отношения, вмиг поломал решения князя. Владыка объяснил, что, проникнув к ним, купцы займутся не только торговлей, но и станут подбивать людей на смену религии. Деньги у них есть, и они нас возьмут не силой оружия, а силой своего богатства. Дмитрий подумал и пришел к выводу, что митрополит, скорее всего, прав. Но все же решил в этом убедиться и написал письмо преподобному Сергию, которого после их последней встречи ценить стал сильнее прежнего.

Его ответ подтвердил опасения митрополита. И Дмитрий, понимая, что он рушит то, последнее, что как-то держало мир, дал ответ, в котором явственно было сказано, что этих купцов на свою землю он допустить не может. Мамай понял это, как объявление ему войны. И он решил проучить зарвавшегося князя. Но Вежа пугала. И он решил попробовать еще раз надавить на Дмитрия, направив послов в Москву, которые потребовали, чтобы тот платил дань, как при Узбеке. Многие советовали согласиться, но князь оказался крепким и не поддался их требованиям, сказав:

– Уступим, он еще потребует.

С ответом князь послал боярина Захария Тютчева. Услышав такой ответ, Мамай сказал, что проучит строптивого князя. Тютчев срочно послал гонца в Москву, где сообщал, что Мамай пойдет на них. Гонец нашел Дмитрия у боярина Николая Васильевича Вельяминова на пиру. Услышав ответ Мамая, димитрий немедленно уехал к себе.