Охота за Чашей Грааля

Он повернул голову. Господи, как он не слышал, рядом с ним на коленях стоял… преподобный Сергий. И хоть в полумраке трудно было разглядеть лицо игумена, все равно князь скорее почувствовал, чем увидел, что преподобный был расположен к нему весьма милостиво. И это сняло с его груди тяжелый камень.

Закончив молебен, они вместе прошли в игуменову келью. Усадив князя на единственный ослон, сам преподобный сел на краюшек своей весьма скудной одрины.

– С прибытием тя, великий князь, в нашу обитель. Я хочу предложить те вначале пройти в нашу трапезную отведать, что Бог послал. Потом, отдохнув с дороги, и проведем разговор.

Князь склонился в сторону Сергия:

– Знаешь, преподобный, дорогой я повстречался с удивительным старцем…

– Это Лука! Его вся Русь знает, – вставил Сергий и добавил: – Он те сделал предсказание. Прими его. Он не любит его делать. Но, если сделает, как в зеркало глядит. Сказал, как ты шлепал с ним босым.

Князь расхохотался.

– А ты знашь, преподобный, как это здорово. Идешь по родной, а она в тя силы вливат. Вот так-то! – Он посмотрел на ноги Сергия.

Он был бос.

– Знашь чо, до трапезной потом пойдем. Скажи мне, Сергий, пошто те не пришелся мой наставник и печатник Митяй. Ты же знашь, каку он се славу добыл за свои труды. Ведь многим он был люб. Вспомни, как выступил против его Дионисий, собравшийся сам ехать в Константинополь искать се митрополичью митру. Ты ж был за его поручителем, че он не поедет в Константинополь. А че получилось? Поехал! Я думаю, без твойво благословения он бы не решился.

Сергий чуть отодвинулся.

– Знаю, князь, че ето давно у тя на сердце. Ты говоришь, любили Митяя. Хто любил? Ты! А, глядя на тя, и другие делали вид. Да, был он грамотен, мох красиво говорить. Да и сам прихож собой.

– Вот видишь, – князь поднялся, прошелся до двери и сел, – сам его расхвалил!

– Не, князь, я сказал, че ты о нем думал. Ловок он был, хитер. А знашь ты, князь, скольких молодых дев он ввел в греховное падение. Глупый не соблазнит, а соблазнит умный.

Лицо князя вытянулось. Сам чистый душой, он терпеть не мог таких «соблазнителей».

– Но… пошто я ниче не знал? – голос князя наполнен гневом.

Сергий посмотрел на князя серыми глазами, чистыми, как слеза:

– Он ловко распихивал их по монастырям. Но все ето было, князь, до поры до времени. Как бы ты ся чувствовал, когда эта лавина грехопадения обрушилась бы на тя?

– Но пошто я не знал? – повторил князь.

– Скажу, князь, Ты был слеп, любил ты его.

Лицо князя неожиданно расплылось в улыбке:

– От кого я слышу таки слова! Но ты, преподобный Сергий, прав. Прости! – Он встал на одно колено и поцеловал его руку, поднявшись произнес: – Ты снял с моей души камень. Теперь веди в свою трапезную!

Дмитрий возвращался в Москву в приподнятом настроении. Даже его конь и тот почувствовал это, бежал резво, без устали. Евдокия тоже была поражена видом вернувшегося муженька. Увидя жену, он подхватил ее на руки и крепко поцеловал.

– Да ты че, бесстыжий! Чай, не молоды! – пытаясь вырваться из его рук, шутливо и радостно произнесла она. Радостное настроение у него не проходило и на следующий день… до появления Внука, боярского сына, правой руки Нестерко. Тот последнее время сильно прибаливал, и его дьяковы обязанности исполнял Внук.

Утром князь с семьей сходил в церковь. После завтрака он хотел проехать к оружейникам да иконописцам, как к нему на прием запросился Внук. Князь о помощнике Нестерко только знал, но, обремененный разными делами, он встречу с ним откладывал. А тут он заявился сам.

– Пусть войдет, – милостиво согласился князь, – хошь посмотрю на его.

Когда он вошел, пытливый глаз князя определил: ему где-то тридцать. Значит, опыт жизненный имеет. Понравился он и своим обликом. Лицо приятное, выглядит озабоченно, по-деловому. Роста выше среднего, крепок.

– Ну, садись, Внучек, – добрым голосом сказал князь, указывая на кресло.

Тот, прежде чем сесть, произнес:

– Здрави буте, великий князь! – и низко поклонился.

– Садись, садись! – повторил князь и уселся сам. – С чем пришел? – спросил он, голос его по-прежнему звучал приподнято.

– Нехороши вести, великий князь, – не очень громко проговорил тот.

– Что, Мамай на нас идет?! – полушутливо сказал Дмитрий.

– Великий князь, речь идет об Иване Вельяминове и его гадких делах.

Князь весь преобразился. Куда делось его веселое настроение. Казалось, его черные глаза еще сильнее потемнели.

– Говори! – приказал он.

Тот заговорил. Речь его была обстоятельной, но в то же время только по делу.

– После вашей победы на Воже было захвачено много пленных. Среди них оказался… поп.

– Кто? Кто? – переспросил Дмитрий.

– Поп, – твердым голосом ответил Внук.

– И что… ни в митрополиты ли метит?

– Он, великий князь, преступник.

– Преступник? – не выдержал Дмитрий и спросил.

– Да. По научению Ивана Вельяминова…

Это имя насторожило князя: какую еще подлость надо ждать от этого человека.

– …поп должон был отравить… вас!

Князь рывком поднялся:

– Чем докажишь?

– При нем нашли ядовитые коренья, и он сознался, что хотел… – Понимая, что князю не очень приятно слышать повтор его слов, он замолчал.