Охота за древом

За все, чем жил, чем жив, благодарю:
за кров и кровь, за притчу и за пищу,
за пирров пир, за крезов короб нищий,
за власть и казнь, приставшие царю.

Твоих даров уже не раздарю,

не разорю спаленного жилища —
под черным перегноем пепелища
пущу росток и лягу ждать зарю.

Но клонятся календы к ноябрю —

негодный срок для сева и для тризны:
голодная, неплодная страда.

И белыми губами говорю

слова любви, ни слова укоризны:
не даждь зерну умрети без плода.

(1983

)

«Не научились даже умирать …»

4.

Не научились даже умирать —
oтбыв свое, откланяться прилично.
Уходит жизнь. Как зло. Как непривычно.
Как тать в ночи. Как тать в ночи. Как тать.

А думали, что рождены летать!

Что куплены баландой чечевичной
свобода и ангажемент столичный.
Но сорок — срок. Не век его мотать.

И предкам нашим проданным под стать,

в судьбу не веря и беды не чуя,
живем, покуда чуть не на виду

напитанную вермутом звезду2

трубой воззвав, невидимая рать
последнюю готовит аллилуйю.

(май 1986

)

«Не меден как грошик и щит …»

5.

Не меден как грошик и щит —
сентябрь невозможно серебрян.
Варьянтов набор не перебран,
оркестрик аллегро бренчит.

А кровь еще в меру горчит,

По-царски питая церебрум,
и кожа неломаным ребрам
еще из надежных защит.

Отмерено было сполна

мне нежности женской и детской,
беседы мужской и труда,

но чаша пита не до дна

египетской, царской, стрелецкой,
и благо не ведать — когда.

(сентябрь 1986

)

«Песок застлал руины Йерихона…»

7.

Песок застлал руины Йерихона.
Я быть устал. Страна моя пуста —
потоптана конями фараона,
по горло морем красным залита.

С обломков стен глядят как бы с холста

глаза родных на своего Харона.
Последний бык горящего моста,
я ухожу, паромщик похоронный.

На западе — Сахары рыжий дым

и белые фантомы гор Хоггара.
Зачем меня, прожженным и седым,
и в этот раз выносишь из пожара?

Но вновь почти не различим ответ:

народ… песок морской… на склоне лет.

(1990

)

«Прекрасной Франции холмы…»

8.

Илье Смирнову

Прекрасной Франции холмы
ломают линию долин,
и птиц грассирующий клин
в табличке неба — знак зимы.

Здесь пляшут белые дымы

над кровлей из карминных глин
и жизни ток неодолим,
но на Востоке смертны мы.

О, этот птичий говорок,

обычай местных недотрог
благоволить, скользя!

Водой бы влиться в водосток,

но за спиной горит Восток,
и не уйти нельзя.

(1992

)

«Мне мало дня — переползти висячий…»

10.