Охота за древом

Стихи — бесстыдное занятье
людей, стыдливых до забав,
кому невместно скинуть платье
при всех, хоть в койке у шалав.

Ах, что судьба! Судьба — индейка,

рифмовок кармовая клеть.
А вот свобода-иудейка
в том, чтоб и стыд преодолеть.

Не со стыда ли брили пейсы

и оба Оси, и Борис?
(Ведь только с геном эритрейца
легко ходить на снежность риз.)

Чего уж говорить о дамах!

В слезах проходят, обе две:
ну как задрать подол до самых…,
как век стоять на голове?

Как доносить стихотворенье

под сердцем, черным от растрав?
Одной — петля, другой — старенье.
О, Боже правый, ты не прав.

Да, об эпохе, жизни, лямке

что говорить? Ну, не свезло.
А что никто не вышел в дамки,
так это было западло.

Вон: агнцем по волчарне рыща,

звеньев опущенных кузнец,
поэтов царь, надменный нищий —
ведь доигрался, наконец.

Другой, запрятавшись беспечно

в природу, в переводы, в тень,
решил: мне жизнь — сестра навечно.
Что он скопил про черный день?

(Лишь самый младший был везучий —

бежал он, ободрав бока.
Но горше нет его созвучий,
и невский лед его строка.)

А в след колес, из-под турусов

влетев, поспел ли, как в кино,
с тураевской шпаргалкой Брюсов
сыграть в кровавом казино?

И сквозь слезу не зрит ли око:

сокрытой камерой заснят,
над неподвижным ликом Блока
болотный венчик бесенят?

А председатель угорелый,

дерзнувший оструктурить бред?
А симулянт безумья белый?
От всех остался красный след.

А долговязый возмутитель?

Все до плеча, всё по плечу:
я — новой жизни возвеститель!
я рифмы бритвою точу!

А визави его кудрявый,

любимец муз, хлыстов и баб,
и наше всё догнавший славой?
Как все, он оказался слаб.

Вот если б из-под пули выжил

последний рыцарь, дивный враль,
когда б потомком не унижен
да пожил — вот кого бы в рай!

Но формула неотменима:

направо — потеряешь честь,
налево — ум, а прямо — мимо
судьбы, к стихам, что ни прочесть,
ни переврать не будет шанса
у интернетова писца
(и нобелевского венца
в дурном изводе иностранца
не схлопотать, а до конца
рядиться в тельник голодранца).

Поэтому легко поэту —

шпарь, не заботясь о судьбе!
у ней засолены ответы.
Но надо стыд убить в себе.

Мы алчем ласки муз? Не верьте:

мы озабочены лишь тем,
чтоб снять табу еще до смерти
с запретных рифм, с заветных тем.

(2002

, Бердянск)

В файл «Альбом.doc»

«Я десять лет не понимая…»