Охота за слоновой костью

В музее был предмет размером и формой как футбольный мяч, но резной, точно кружево. Внутри было еще восемь шаров, один в другом, полностью разделенные и завершенные, как слои луковицы. Художник вырезал внутренние шары через крошечные отверстия во внешних слоях. В центре шара была вырезана роза, совершенная до мелочей.

– Три тысячи часов работы. Пять лет жизни мастера. Как это оценить? – спросил Хэнсу.

Через два часа после прихода в музей они наконец добрались до комнаты, где хранились нэцкэ.

В Японии во времена сегуната Токугавы только аристократам разрешалось носить личные украшения. Для вновь возникающего и укрепляющегося среднего класса пуговица-нэцкэ, пришитая к шарфу или закрывающая сумку с табаком, стала существенным элементом одежды. Красота и сложность резьбы подчеркивали статус владельца.

Хэнсу собрал коллекцию из десяти с лишним тысяч нэцкэ.

Однако, как объяснил он Тагу, здесь он может показать лишь несколько любимых статуэток, и среди них – нэцкэ собственного изготовления.

Их держали отдельно, и Тагу снова любезно предложили брать их в руки, чтобы восхититься мастерством.

– Конечно, пришлось разыскивать и выкупать собственные работы. – Хэнсу улыбнулся и потянул за кисточку, свисающую со щеки. – Мои агенты по всему миру по-прежнему их ищут. Полагаю, мне еще не удалось найти примерно сотню своих работ. Десять тысяч долларов, если найдете хоть одну, сэр Питер, – пообещал он.

– Они стоят каждого цента, – согласился Таг, разглядывая миниатюры.

Детали и исполнение великолепны, а темы охватывают широкий спектр бытия живых существ, от птиц и млекопитающих до людей, мужчин, прекрасных женщин и детей, во всех возможных позах и за всеми занятиями, от войны до любви, от смерти до рождения.

Каким-то образом художник Хэнсу смог преобразовать даже самое мирское и обыденное в возвышенное и возбуждающее. Сцены, которые в ином исполнении могли бы показаться порнографическими и грубыми, исполнялись духовностью, чем-то воздушным и трогательным.

– У вас редкий дар, – сказал Таг. – Сердце и глаз великого художника.

Ненадолго оба почувствовали полное согласие; вскоре они вышли из музея и вернулись в главный дом, где слуги уже подготовили письменные принадлежности и легкие закуски на длинном лакированном рабочем столе. Все сняли обувь, уселись на подушки вокруг стола, и началась настоящая работа.

В Лондоне Таг вел переговоры со старшими сыновьями Хэнсу и подписал с ними договор о намерениях. Теперь его должен был подписать патриарх. Хэнсу догадывался, что процедура не будет простой, и не был разочарован.

Вскоре после полуночи сделали перерыв, и Тага снова проводили в гостевой дом. Две служанки ждали его с чаем и закусками. Они помогли ему переодеться в пижаму, потом отвернули угол одеяла и остановились в почтительном ожидании.

Таг отпустил девушек, и они сразу ушли. Он не смог определить, где расположены видеокамеры и микрофоны, но не сомневался, что они есть. Выключив свет, он немного полежал, довольный тем, как идут дела. Потом крепко уснул и проснулся готовый к схватке.

В середине следующего дня Таг и Хэнсу обменялись рукопожатием.

Судя по тому, что Таг узнал о старике, он считал его, как и себя, честным человеком. Им рукопожатие вполне заменяло официальный документ. Конечно, юристы с обеих сторон усложнят и затемнят договор, но им не отменить центрального положения договоренности.

Таг и Хэнсу священны и неприкосновенны друг для друга, такова пиратская честь.

– Есть еще одна проблема, которую я хотел бы обсудить с вами, – сказал Хэнсу, и Таг нахмурился. – Нет, нет, сэр Питер. Это личное дело, не связанное с нашим соглашением.

Таг расслабился.

– Сделаю все возможное. В чем дело?

– Слоны, – сказал Хэнсу. – Слоновая кость.

– А. – Таг улыбнулся и кивнул. – Как же я сразу не догадался!

– Когда кровожадный тиран Иди Амин захватил власть в Уганде, самые крупные слоны Африканского континента жили в Национальном парке Уганды близ водопада Мерчисона у истоков Нила, – объяснил Хэнсу.

– Да, – согласился Таг. – Я видел в парке несколько самцов с бивнями по сто фунтов. Их уничтожили приближенные Иди Амина, и они же украли слоновую кость.

– Не всех, сэр Питер. У меня есть надежные свидетельства, что некоторые из этих животных, самые крупные, избежали гибели. Они перешли границу Убомо и дошли до дождевого леса на склонах Лунных гор. На этот район, в частности, сейчас распространяется концессия нашего синдиката.

– Возможно, – признал Таг.

– Не просто возможно. Это факт, – возразил Хэнсу. – У моего сына Чэнгуна, – он показал на него, – в Убомо есть надежный агент. Индиец, который неоднократно сотрудничал с нами. Его зовут Четти Синг. Вы с ним знакомы?

– Что-то слышал. – Таг снова нахмурился. – Дайте подумать… Да, он связан с незаконным вывозом слоновой кости и носорожьего рога. Я слышал, что он стоит за всей контрабандой из Африки.

– Десять дней назад Четти Синг был в лесу Убомо, – продолжал Хэнсу. – Он собственными глазами видел слона с почти такими же бивнями, как те, что я вам показал.

– А чем я могу вам помочь? – не отступался Таг.