Охота за слоновой костью. Когда пируют львы. Голубой горизонт. Стервятники

Те, с кем они только что расквитались, были всего лишь бездумными убийцами, которых тот же Сали считал не более чем пушечным мясом: он мог моментально набрать новый полк таких же головорезов по нескольку долларов за штуку. Сали был головой и душой браконьерского промысла, и без его захвата сегодняшняя операция не стоит и ломаного гроша: Сали вернется спустя неделю или месяц с очередной командой убийц. Айзек должен немедленно раздавить голову мамбы, иначе ее ядовитый укус не заставит себя долго ждать.

Капитан вплотную подошел к зарослям тростника у северного берега — туда, где он протаранил первый челнок, затем развернулся вниз по течению и приглушил мотор, отдавшись на волю волн и лишь изредка прибавляя обороты, чтобы не отклоняться от курса.

Объездчики стояли у левого борта, внимательно вглядываясь в тростниковые заросли, мимо которых проплывал их катер.

Вряд ли удастся определить, как далеко браконьера отнесло течением Замбези, прежде чем он смог бы укрыться среди папируса. Айзек на всякий случай решил пройти километра полтора вниз по течению, а затем высадиться со своими людьми на северном берегу в поисках какого-либо следа, который Сали мог оставить, выбираясь на сушу и пытаясь скрыться. А уж тогда они станут преследовать его столько, сколько понадобится.

Строго говоря, у Айзека не было законного права производить арест на замбийской территории, однако речь шла о преследовании по горячим следам известного бандита и убийцы. Айзек в случае необходимости пошел бы даже на то, чтобы пристрелить задержанного, если замбийская полиция попытается вмешаться и отбить Сали.

В этот момент прямо напротив дрейфующего катера что-то показалось ему подозрительным. Айзек прибавил газу, чтобы удержать катер на месте.

Тростник здесь оказался примят так, будто по нему прополз то ли крокодил, то ли крупная ящерица, только вот местами стебли были перекручены и сломаны; похоже, кто-то хватался за них руками.

— У крокодилов нет рук, — пробормотал Айзек и подвел катер поближе. Очевидно, кто-то пробирался сквозь тростник всего несколько минут назад, потому что стебли расправлялись прямо на глазах у Айзека. Присмотревшись повнимательнее, Айзек слегка улыбнулся.

Он протянул руку за борт, отломил тростинку и повернул ее к свету. Проведя ладонью по волокнистому стеблю, Айзек увидел у себя на пальцах влажный красный след. Он повернулся к стоявшему рядом объездчику.

— Кровь, — утвердительно кивнул тот. — Он ранен. Его задело…

Не успел он договорить, как из тростника раздался такой истошный вопль — смесь животного страха и ужаса, что все невольно вздрогнули.

Айзек первым сбросил с себя оцепенение и направил катер в глубь густых зарослей. Где-то впереди без умолку все еще кричал человек.

Нырнув, Сали почувствовал над собой катер. В ушах стоял оглушительный визг стремительно вращающихся лопастей. Невозможно было определить, откуда исходит этот нестерпимо громкий звук: он буквально окружал Сали со всех сторон.

Вдруг что-то со страшной силой ударило его по левой ноге, да так, что показалось, будто ему вывихнуло бедро. Его мгновенно закрутило в воде, он потерял всякую ориентацию. Бандит попытался вынырнуть, но нога не слушалась. Боли он не чувствовал; было лишь ощущение огромной тяжести и онемения, как будто нога закована в кусок бетона, который тянет его вниз, в зеленые глубины Замбези.

Он бешено заработал правой, здоровой ногой и вынырнул из воды. Приоткрыв глаза, он увидел, как удаляющийся катер мчит зигзагами поперек реки, круша челноки один за другим и сбрасывая в воду вопящих пассажиров.

Сали подумал, как хорошо, что благодаря этой атаке у него есть короткая передышка: ведь пройдет несколько минут, прежде чем ревущий катер вернется за ним. Он повернул голову. Спасительные заросли тростника совсем рядом. Боевая ярость, все еще бушующая в нем, придала ему сил, и, хотя левая нога камнем тянула его ко дну, он сделал несколько мощных гребков и через пару секунд уже ухватился за стебли папируса. Отчаянным усилием, волоча за собой поврежденную ногу, он заполз в тростник, который удерживал его на себе, подобно пружинному матрацу.

Забравшись в гущу зарослей, он наконец остановился и перевернулся на спину, чтобы посмотреть в сторону реки. При виде кровавого следа, который тянулся за ним по воде, у него перехватило дыхание. Он ухватил себя за колено, поднял раненую ногу над водой и замер, не веря своим глазам.

Ступни у него как не бывало — ниже колена лишь висела лохмотьями изуродованная плоть да торчала белая кость. Из разорванных кровеносных сосудов ручейками струилась кровь, растекаясь вокруг красно-коричневым облаком, сквозь которое шныряла возбужденная запахом крови мелкая серебристая рыбешка, подхватывая обрывки мяса.

Сали тут же опустил вниз другую ногу и попытался нащупать дно. Вода сомкнулась у него над головой, однако он так и не достал до илистого дна Замбези. Кашляя и задыхаясь, он снова вынырнул на поверхность. Глубина здесь явно слишком велика, и единственной опорой для него оставался густой тростник.