Охота за темным эликсиром. Похитители кофе

Затем она встала и последовала за французом. Овидайя побежал за ними со всей возможной для него скоростью. Когда Вермандуа добежал до первых янычаров, те как раз собирались подняться на ноги. Один из солдат попытался схватить его за ногу, однако граф помешал ему, выстрелив противнику в грудь. Второму он рассек лицо пополам шпагой. И при всем при этом он даже не замедлил шаг. Кордоверо предприняла попытку последовать по проложенной Вермандуа дороге, однако один из янычар схватил ее за плечо и безо всяких усилий задержал. Овидайя обнажил шпагу, закричал и вонзил ее турку в спину. Какую-то долю секунды он еще пытался вытащить оружие из янычара, однако затем смирился с утратой шпаги, схватил сефардку и потащил за собой.

Земля под ногами уже успокоилась. Они бежали изо всех сил. Когда они добежали до корабля и поднялись по трапу, двое матросов перерубили последние канаты абордажными кинжалами. Тяжело дыша, Овидайя ухватился за релинг. Состояние у него было полуобморочное. Лоб весь был в крови. Интересно, это кровь его или турка? Ответа на этот вопрос он не знал. Овидайя наблюдал за тем, как судно удаляется от причала. Янычары уже поднялись на ноги. Что-то кричал офицер, и Овидайя видел, что по улицам к гавани стекаются и другие солдаты. Их были дюжины. Марсильо встал у поручней рядом с ним.

– Есть у вас склонность к драматизму, друг мой.

– Все было запланировано совсем не так, – слабым голосом отозвался Овидайя.

– А что это за паренек?

– Это Ханна бен Давид Кордоверо.

Болонец недоуменно уставился на него:

– Ханна?

– Вы не ослышались.

– Что-что? Один из самых знаменитых натурфилософов-евреев – женщина? – Марсильо звонко расхохотался и покачал головой, а затем удалился, а Овидайя остался стоять у релинга. Он видел, как янычары на берегу целятся из мушкетов – жест бессильной ярости. До солдат было около ста пятидесяти ярдов, слишком много, как он уже знал. Все это почему-то вызывало ощущение дежавю. Как и в Ницце, им удалось уйти в последний момент.

Овидайю опрокинуло и больно ударило спиной о доски. Вдалеке громыхнули мушкеты. Во все стороны полетели щепки, когда вокруг него в судно попали пули. Овидайя увидел лицо Марсильо. Массивный итальянец лежал сверху и смотрел на него так, как смотрят обычно на деревенских дурачков или иных простофиль.

– Вам что же, жить надоело? Вы что, не видели мушкетеров?

– До них было более ста пятидесяти ярдов, значит, мы были вне пределов досягаемости. Как в Ницце.

Генерал энергично покачал головой и со стоном скатился с Овидайи.

– Там, друг мой, были савойские провинциалы с французскими мушкетами. А здесь у нас янычары с турецкими мушкетами.

– В таком случае вы спасли мне жизнь. Благодарю вас.

Генерал поднялся, отряхнул щепки со своего камзола и парика.

– Всегда к вашим услугам.

«Праведный путешественник» тем временем уже вышел из зоны досягаемости мушкетов. Смирна отдалялась. В нескольких местах разгорелись пожары. Судя по всему, из-за землетрясения загорелись несколько деревянных домов. Над ними сияла уже почти полная луна, освещавшая не только бухту, но и гору Пагос и возвышавшуюся над ней крепость. Овидайе стало зябко. Как и в Ницце, возникал резонный вопрос: как поступят канониры? Очевидно, Янсен думал о том же, поскольку приказал своим людям потушить все огни на судне. Вероятно, проку от этого будет не много. Чтобы как можно скорее выбраться из бухты, нужно идти под всеми парусами. А при лунном свете белые полотнища представляли собой самую лучшую цель, которую только мог пожелать канонир.

Марсильо снова подошел к нему.

– Опять можно неплохо поспорить, верно?

– Вряд ли. На этот раз они будут стрелять.

– Я тоже так думаю. С другой стороны, я видел в порту две çektiri, турецкие галеры. При таком ветерке они нагонят нас раньше, чем мы выйдем из залива.

Прежде чем они успели развить дискуссию на этот счет, канониры на Кадифекале ответили им. Даже первый залп был очень хорош. Пять ядер упали полукругом всего в сотне ярдов от их кормы. Овидайя услышал, как что-то крикнул штурману Янсен. Вскоре после этого корабль накренился, когда они привели судно к ветру.

– Что он делает? – спросил у генерала Овидайя.

– Петляет. Как заяц, убегающий от собак.

– Зайцу никогда не уйти от собак, – ответил Овидайя.

– Вы правы. Еще два залпа, быть может, три. Вы верите в Господа, Овидайя?

Тот кивнул:

– Да. Но я не думаю, что Ему интересна наша судьба.

Прежде чем Марсильо успел что-либо ответить, они услышали грохот орудий, донесшийся со стороны замка. Вскоре после этого снаряды упали в воду. На этот раз они были настолько близко, что соленая вода брызнула в лицо Овидайе. Остальные стояли на верхней палубе: графиня, Вермандуа, Жюстель, Кордоверо. В темноте он видел лишь их силуэты, однако по осанке спутников понял: они знают, что скоро всему конец. Графиня держала Жюстеля за руку.

Он снова услышал рокот. Приготовился, что в судно ударят ядра, однако ничего не произошло.

– Орудия. Они перестали стрелять, – пробормотал Марсильо.