Охота за темным эликсиром. Похитители кофе

Полиньяк опустился на гору подушек, в которой едва не утонул. Слуга налил ему кофе, и мушкетер съел кусочек очень сладкой конфеты, которую курбаши похвалил, пояснив, что это деликатес из Кандии. Пришел флейтист и принялся наигрывать восточную мелодию, грустную и причудливую. Полиньяк уже знал, что турки склонны к сложным и затяжным церемониям, однако он особого желания принимать участие в подобном фарсе не имел. Хотя ярость, бушевавшая в душе на протяжении многих месяцев, исчезла, он знал, что время не терпит. Если этому человеку от него что-то нужно, пусть говорит прямо.

Поначалу хозяин просто лежал и слушал музыку. Через некоторое время курбаши сел. Полиньяк решил, что наконец-то начнется разговор, однако вместо этого Эдрин Тиряки взял один из тюльпанов и понюхал его. Поза его казалась заученной. Она напомнила мушкетеру о султане и его портрете, висевшем у него в палатке.

– Вы любите цветы, капитан?

Мушкетер пожал плечами:

– Эти очень милы.

Тиряки показал на тюльпан, который держал в руке. Он был белым, с пурпурными полосками, которые поднимались по лепесткам подобно язычкам пламени.

– Этот сорт называется «Всегда август», товар из Амстердама, очень редкий. Очень изысканные цвета. Вот только форма несколько грубовата.

– Грубовата, почтенный курбаши?

– Мы, османы, открыли тюльпаны. В Персии. И мы были первыми, кто начал их культивировать задолго до Нидерландов. Вы знали об этом?

Полиньяк едва сдержался.

– Понимаю. Этого я действительно не знал. Простите мою прямоту, сеньор, цветы просто великолепны, но не лучше ли нам поговорить о наших врагах?

– Однако же мы уже занимаемся этим, капитан, – с укором в голосе произнес курбаши. – Мы превратили тюльпан в то, чем он сейчас является. Потом сюда явились эти голландцы, выкупили их у нас и стали разводить по-своему. В отношении многообразия и цвета они, вне всякого сомнения, переплюнули наших садовников. Но в то же время они заменили изящную форму бокала колоколом. И в этом вся сущность голландцев, не так ли? Они исследуют все, многое улучшают, но в конечном итоге им не хватает чувства возвышенного, прекрасного. Они одновременно достойны восхищения и презрения. Как этот агент Вильгельма III, который только что сбежал от вас.

– От вас он тоже сбежал.

– Мы оба знаем, что виной тому стало землетрясение. Однако подобные отговорки Порту не устраивают.

– Полагаю, его величество тоже. Мы должны найти этого человека.

– Но для этого нам нужно сначала узнать, куда он направляется. У вас есть предположения?

– Конкретных – нет. Я надеялся вытрясти это из того еврейчика. Или из его бумаг.

– Все, что моим людям удалось вытащить из-под руин того дома, – произнес курбаши и похлопал по стоявшему рядом с ним небольшому деревянному ящичку, – находится здесь. Вы говорите по-латыни?

– Я учился в коллегиуме Общества Иисуса.

– Это ни о чем мне не говорит.

– Католический орден, очень тщательно изучающий Святое Писание. Я говорю на латыни так же свободно, как и на родном языке.

– Изучали Писание? Значит, вы вроде талиба? Очень хорошо. Читайте все. А потом сможете отчитаться перед главнокомандующим моего корпуса, как только мы прибудем в Стамбул.

– Мы поедем в Константинополь?

– Вам это не нравится?

– Что ж, я надеялся, что смогу снова заняться поисками Челона, как только это станет возможно.

– Всему свое время. Сначала нам нужно к агаши. У меня свои приказы.

– Светлейший сеньор, я прошу прощения, что снова говорю напрямик. Но у меня приказ самого короля Франции преследовать этого Челона на краю света, если потре…

– Вы не во Франции, а в Османской империи. Здесь действуют иные правила.

– Но…

– Да?

– Сеньор де Воврей, посланник его величества в Высокой Порте, получил личные уверения от Великого визиря Аяши Измаил-паши, что корпус янычаров будет помогать мне по мере сил.

Курбаши отложил тюльпан в сторону и улыбнулся:

– Измаил-паша уже не в должности. Сейчас великие визири в Стамбуле сменяются чаще, чем времена года.

– А что говорит на этот счет чавуш Матьяс Челеби?

– Уже ничего. Он погиб от полученных тяжелых ранений.

Прежде чем Полиньяк успел что-то сказать в ответ на это, командующий произнес:

– Не тревожьтесь, капитан. Мы тоже хотим поймать этого Челона. Однако у нас появились новые сведения. Точнее, последствия.

– О чем вы говорите?

– Ни вы, ни ваш посланник не упоминали о том, что в этом заговоре замешан один из сыновей Людовика XIV.

Полиньяк с трудом сдержал ругательство. Как турки прознали об этом? Или, вернее сказать, как янычары узнали о том, что Вермандуа среди заговорщиков?

Он откашлялся.

– В таком случае вы понимаете, что это дело следует держать в строжайшем секрете.

Курбаши склонил голову набок и театрально вздохнул:

– К сожалению, вынужден сказать вам, что ваша секретная служба работает плохо. Я вижу недоверие на вашем лице. Я знаю, о чем вы думаете. Но вы слишком вежливы, чтобы заявить об этом.

– О чем же? – поинтересовался Полиньяк.