Охотясь на Адэлайн

Его сбивающееся дыхание, нарастающее землетрясение, сотрясающее его тело, и вены, пульсирующие на его шее, когда он борется за то, чтобы оставаться неподвижным.

Я прижимаюсь губами к раковине его уха, пьянящее чувство власти поднимается по моему горлу и срывается с языка.

«Хочешь посмотреть, как легко я могу сломать тебя?» жеманно пробормотала я.

Он хрипит, когда я снова опускаюсь ниже, и больше половины его члена оказывается во мне. Кажется, что это слишком много и недостаточно. Этого никогда не бывает достаточно. Даже когда я заполнена до краев, я хочу еще.

Я не жду, пока он ответит, нервы съедают меня заживо, хотя это кажется правильным. Так чертовски правильно.

«Я люблю тебя, Зейд. Иногда я, блядь, не могу этого вынести», — говорю я, мой голос хриплый и неровный. «Но это единственное, что помогло мне выжить. Ты спас меня. Даже когда мы были в разлуке, ты спас меня. И я надеюсь, что ты никогда не перестанешь охотиться за мной».

Его голова откидывается назад, глаза смотрят в потолок, и он замирает подо мной, такой же твердый. как каменные стены в поместье Парсонс.

«Отпусти меня, Аделина», — говорит он сдавленно. Я едва узнаю его голос.

Я опускаюсь до конца, полностью усаживаясь на него.

Камень трескается, и его грудь пульсирует от резкого вдоха.

«Отпусти меня, блядь», — снова вырывается он. Я качаю головой, хотя он не смотрит на меня. Его адамово яблоко покачивается, когда он сглатывает.

Я знаю, о чем он просит. Отпустите наручники. Он может освободиться от них. если захочет. И тот факт, что он ждет, пока я сделаю это сама, говорит о многом.

У меня сильное чувство, что несмотря на то, что думает Зейд, он больше контролирует, чем он сам себе приписывает. Но как только металл упадет с его запястья, он рассеется. Теперь, когда я дала ему все, я смогу испытать Зейда в его самом безумном состоянии.

Никогда не было сомнений, что он нанесет удар, как только они расстанутся, но сейчас он — изголодавшееся животное со свежим мясом прямо у клетки.

«Я не собираюсь этого делать».

К черту, я могу воспользоваться преимуществом, пока я еще цела.

Мой рот приоткрывается, когда я качаюсь на нем, позволяя моим глазам дрейфовать, а голове откинуть голову назад, пока эйфория нарастает там, где мы соединены.

Низкие, неровные стоны наполняют воздух, я так потеряна в езде на его члене и в том, как приятно использовать его тело для собственного удовольствия, что когда его горячее дыхание обдувает мою шею., это похоже на пробуждение от лихорадочного сна и непонимание того где я нахожусь.

«Надеюсь, тебе это понравится, детка», — прошептал он мне на ухо. «Надеюсь, ты будешь наслаждатьс ощущением того, что твоя красивая пизда цела, а кожа девственно чиста».

Мое дыхание сбивается, его тон темнее, чем черная дыра, поглощающая звезды на небе. Ни один свет не пробивается — ни в них, ни в Зейде.

Я прижимаюсь к нему сильнее, стискивая зубы, когда его язвительные слова разъедают мою храбрость. Пот покрывает оба наших тела по совершенно разным причинам. Ему требуется усилия, чтобы сдержать своего зверя, в то время как мой свободен и неуправляем.

«Ты не пугаешь меня», — лгу я, дрожа, когда я поворачиваю бедра так, как надо, и кончик его члена попадает в идеальное место.

«Стыдно», — бормочет он, покусывая чувствительную плоть на стыке моих ключицы, заставляя мое тело содрогнуться еще раз. «Мне нравится, когда ты испуганная маленькая мышка, трепыхающаяся под моей лапой и отчаянно пытающаяся вырваться».

«Это заставляет тебя чувствовать себя сильным?» спрашиваю я сквозь стиснутые зубы, повторяя вопрос., который он задал мне не так давно. Оргазм нарастает в моем животе, разрушая мой контроль над собой, а мои движения становятся беспорядочными.

«Конечно, да», — пробормотал он, его глубокий голос темный и порочный, наши стоны переплетаются, когда я кручу бедрами. «Когда ты в моей ладони, только тогда я чувствую, что этот мир стоит спасти».

Задыхаясь, я качаюсь быстрее, преследуя оргазм, который находится в пределах моей досягаемости.

«Тебе нравится использовать мой член для того, чтобы ты кончила, не так ли, детка? Помни об этом всякий раз, когда будешь думать, что я тебе не нужен. Ничто не заставит твою маленькую киску кончить лучше, чем я. И смотри, мне даже не нужно стараться».

Мое зрение затуманивается, и я тянусь вниз между нами, напрягая свой клитор, пока наконец не достигаю вершины.

Ощущение такое, будто мою душу разорвали на куски за несколько секунд. Крик вырывается из моего горла, хотя я его не слышу. Не тогда, когда различные части моего существа разбросаны в сотнях тысяч различных измерений.

Нет ощущения времени и пространства, только цвета и чувство завершенности.

Как будто меня неправильно собрали раньше, а теперь, когда я рассыпался, эти кусочки части были сшиты обратно правильным образом.

Это чертовски затягивает, и к тому времени, когда я спускаюсь вниз, поместье Парсонс снова появляется, я хочу вернуться. Куда бы я ни отправился, я хочу вернуться.