Охотясь на Адэлайн

Без лишних предупреждений он вгоняет себя в меня до тех пор, пока от него ничего не остается. от него ничего не осталось.

«Скажи это снова», — требует он. «Я хочу, чтобы ты посмотрела мне в мои гребаные глаза и повтори это еще раз».

Он врезается в меня еще раз, выдавливая из моего горла всхлип.

У меня пересыхает горло, слова вырываются, как черствый хлеб. Но я смотрю в его дикие глаза, находя в них целую вселенную, и говорю: «Я люблю тебя. А ты забрал у меня все».

Его голова опускается между плеч, скользит взглядом по моему телу. вплоть до того места, где он растягивает меня, обдумывая мои слова. А затем он поднимает на меня глаза под густыми бровями, в его взгляде появляется лукавый блеск. Как будто забрать все у меня — это все, чего он когда-либо хотел.

Он выглядит… Боже, он выглядит чертовски устрашающе. Как человек, изголодавшийся по мести, и он наконец-то получает ее.

Дрожащий вздох вырывается из моего горла, когда он глубоко погружается в меня. снова, с прямой угрозой уничтожить все, что от меня осталось.

«Ты забрал все мое сердце и душу, и мою способность любить другого.

Иногда я ненавижу тебя за это», — говорю я ему, мой голос дрожит. Он поднимает подбородок и теперь смотрит на меня снизу вверх, ухмылка растягивается по его лицу, морщит шрам на щеке.

Я продолжаю, сердце колотится, когда он прижимается ко мне, наслаждаясь тем, как я с трудом выговариваю слова. «Иногда мне хочется никогда не встретить тебя. Потому что теперь, когда я встретил тебя, теперь, когда я влюблен в тебя, я никогда не смогу вырезать тебя из тебя. Ты сказал, что я истеку кровью, прежде чем это произойдет, и ты был прав. И я ненавижу тебя за это».

Зейд хмыкает, облизывая губы, как будто съел что-то вкусное. Его рука скользит к моей щеке, проводя большим пальцем по нижней губе.

«Я никогда не устану слушать, как ты говоришь, что любишь меня, и если ты когда-нибудь перестанешь, я вставлю струны в твои чертовы губы и заставлю тебя сказать это».

Затем он наклоняется ближе, пока его дыхание не обдувает мои щеки, и и шепчет: «Но я тебе не верю».

У меня перекосило рот, и я нахмурила брови. «Ты что, блядь…»

Он затыкает меня своим членом, снова входя в меня одним толчком своих бедрами. «Я потерял из виду свою веру. Мне нужно ее увидеть».

Я опускаю глаза, обдумывая, чего еще он может от меня хотеть.

Он сильнее теребит мои губы. «Ты говоришь так много того, чего не имеешь в виду, детка. Истина кроется в кончиках твоих пальцев и в мягких изгибах твоего тела. В слезах, которыми ты так красиво плачешь по мне, и в том, как сильно ты кончаешь для меня. Покажи мне правду».

В течение нескольких тактов я не знаю, как это сделать. Потом меня осеняет, и он, должно быть, видит осознание в моих глазах, потому что он снова ухмыляется, глядя вниз на меня с весельем.

Этот взгляд злит меня, как будто он думает, что я собираюсь просто встать перед ним на колени для него и читать стихи или еще какую-нибудь хрень. Вызов горит в моей груди, когда я глаза переместились на тумбочку.

Проследив за моим взглядом, он вскидывает бровь и снова поворачивается ко мне, уловив мои мысли без необходимости говорить.

Я пролила кровь за Зейда, но только для того, чтобы заменить следы другого мужчины.

Вскоре после того, как меня забрали, он вырезал розу на своем сердце. А теперь… я хочу. чтобы он сделал то же самое со мной.

Он наклоняется и берет нож с тумбочки.

«Это то, что ты хочешь?» — спрашивает он, вертя нож, пока свет не блеснет на нем. от него.

«Да», — говорю я, хотя в моем голосе нет ни капли уверенности.

«И что ты хочешь, чтобы я сделал с этим? Снова разрезать тебя?»

Я покачала головой, потянувшись вверх, чтобы провести подушечками пальцев по зазубренную розу на его груди.

«Я хочу этого», — признаюсь я. Схватив его за запястье, я веду его руку, держа нож прямо над моей грудью. Прежнее веселье исчезает из его глаз, сменившись чем-то темным и коварным.

«Я хочу такой же, как у тебя», — говорю я, покачивая бедрами, чтобы напомнить ему, что этопо-настоящему.

Он напрягается, вены на его руках и шее пульсируют. Он внимательно изучает меня пристально, и я начинаю терять нервы.

«Пожалуйста, Зейд», — тихо умоляю я.

Закрыв глаза, он делает глубокий вдох, и к тому времени, как он открывает их. их, его зверь взял верх.

«Потри свой клитор, детка», — приказывает он. Я делаю, как он говорит, протягиваю руку между нами и нахожу чувствительный бутончик и начинаю легонько его обводить. Мои веки трепещут, острое наслаждение поднимается и перехватывает дыхание. Я чувствую, как моя киска сжимается вокруг его, пульсируя от желания, когда мои прикосновения становятся все более твердыми.

Он рычит, покачивая бедрами, чтобы я могла почувствовать, насколько я полна им.

Одна из его рук скользит под меня, крепко обхватывая мою шею сзади. а он наклоняется ближе, направляя острие ножа прямо на мое сердце.

Он смотрит на меня из-под ресниц, ожидая моей реакции. И слыщит лишь хриплый стон в ответ, прижимаясь к нему. Я уже была в милости боли Зейда раньше, и это был один из самых эйфорических опытов в моей жизни.