Охотясь на Аделин

Я медленно спускаюсь по лестнице и понимаю, что абсолютно ничего не вижу. Здесь, внизу, царит леденящий холод и на плечи опускается еще одна печать ужаса, словно злая богиня манит меня в свое логово. Какой теплый, блин, прием.

В дальнем углу подвала, из самых недр, похоже, коридора, пробивается крохотный лучик света.

В моем желудке разверзается яма ужаса, поглощая все мои внутренности до тех пор, пока я не начинаю ощущать одну лишь обреченность.

Адди и Сибби стоят по обе стороны от меня, и я хоть я и не вижу их лиц, хорошо чувствую их беспокойство.

– Мы в гостиной, а дальше по коридору – недостроенная часть, – еле слышно шепчет Адди.

В тот момент, когда я делаю шаг, огонек гаснет, словно кто-то выключил свет. Замираю, мои глаза начинают привыкать к темноте.

Свет не выключили. У входа в коридор кто-то появился. Он не двигается, но я чувствую, как его глаза буравят место, где мы стоим. Моя рука сжимает пистолет, и я медленно поднимаю его, готовясь к атаке. Но затем он медленно отступает назад и снова исчезает в коридоре, а на его месте вновь возникает свет.

Сердце в моей груди бешено колотится. Черт, это действительно жуткое место. Даже я не могу этого отрицать.

Сибби усмехается:

– Я слишком много времени провела в домах с привидениями – нет ничего более жуткого, чем я. Давайте я пойду первой.

Пожимаю плечами, решив, что Сибби не помешает поиздеваться над ними.

– Развлекайся, – бормочу я, немного опуская оружие, но не желая расслабляться полностью. Здесь, внизу, могут скрываться и другие.

Она громко хихикает, звук получается зловещим, а затем тихонько начинает напевать колыбельную, пробираясь по коридору. Я не могу видеть наверняка, но если я знаю Сибби, то уверен, она направилась прямиком к захватчикам.

Беру Адди за руку и веду к тому месту, где остановилась маленькая кукла; ее крошечное тело освещено одиноким лучом света.

В ее руке появляется розовый нож. Она вонзает острие в стену рядом с собой, а потом, напевая колыбельную громче, медленно двигается дальше, скребя стену на ходу.

Адди вздрагивает, но я не могу сказать, от чего именно: потому, что Серена будет злиться из-за испорченной стены, или потому, что Сибби стала неимоверно жуткой, как она и обещала.

И то и другое внушает страх.

Из комнаты, где находятся неизвестные, доносятся голоса – нервные и немного сердитые.

– Не подходи, – рявкает глубокий голос.

Сибби делает паузу, резко обрывая колыбельную, и качает головой.

– Это не очень вежливо, – шепчет она, и от ее детского тона у меня по позвоночнику пробегают мурашки. – Я просто хочу поиграть.

– Я снесу тебе башку, сука, – шипит он.

Дверной проем в конце коридора заполняет крупный мужчина, и я быстро убираю Адди с глаз долой, пока он не заметил нас. Прижимаюсь к стене и заглядываю за угол.

Если он попытается что-то сделать, то я сам снесу ему башку.

Он крупный и высокий, с лысой головой, бледная кожа покрыта черными татуировками, а окладистая борода начинается сразу от тонких губ. В руке зажат пистолет, направленный прямо на Сибби. Но она, похоже, ничуть не пугается.

Из комнаты доносится приглушенное хныканье, мужское и женское, и эти звуки немного успокаивают меня. Они могут быть ранены и, безусловно, напуганы, но они живы. А это сейчас самое главное.

– Мои сообщники этого не допустят, – заявляет Сибби.

Я понятия не имею, где именно она представляет себе свой гарем, но единственная, кто сейчас пугает этого вооруженного человека, – это она сама.

Что достойно восхищения при ее росте в полтора метра.

– Брось нож, – приказывает он ей.

Вздохнув, Сибби слушается, и нож со звоном ударяется о пол.

– С таким же успехом ты можешь попросить меня раздеться, если уж так хочешь лишить меня моих вещей, – надувается она.

Она хватается за низ рубашки и начинает стягивать ее.

Глаза мужчины расширяются, и он опускает пистолет, наблюдая за тем, как Сибби раздевается. Слава богу, на ней есть лифчик.

Качаю головой. Ее методы действительно чертовски странные, зато эффективные. Она бросает рубашку в этого парня, заставляя его вздрогнуть. И выхватывает второй нож, пристегнутый к бедру, который с размаху бросает в голову мужика; кончик ножа вонзается прямо ему в глаз.

Скулеж перерастает в полноценный крик ужаса. Мужчина падает лицом вперед, словно мешок с песком. Его вес обрушивается на нож, который пробивает ему череп уже насквозь.

Быстро подхватив с пола нож и рубашку, Сибби натягивает ее и проскакивает в комнату, перешагивая через бьющуюся в конвульсиях жертву.

– Пошли, – хватаю я Адди за руку и бросаюсь в комнату вслед за Сибби, желая избежать неприятностей.

Серена и ее муж Уильям привязаны к двум стульям в центре комнаты, их рты заклеены скотчем. Над ними висит одинокая лампочка, освещающая также и двух мужчин по обе стороны от них, каждый из которых держит пистолет у головы своего заложника.

Преступники напряжены – они на взводе после того, как Сибби всадила нож в глаз их теперь очень даже мертвого напарника.

– Мам… Пап… – выдыхает Адди, и я чувствую, как ее тело подрагивает от желания броситься к ним.