Охотничья луна

— Если еще хоть раз вздумаешь наставить на него пистолет, лучше сначала прикончи меня. — Она снова встряхнула меня, и я врезалась затылком в оштукатуренную стену. Из глаз посыпались искры. — Усекла?

Усекла. Любые милые и пушистые моменты между нами оставалась лишь моментами. Я нравилась ей не больше, чем она мне. Но нам нужно закончить работу.

— Оставь её, Джесс. Я даже не вспомню, сколько раз ты сама тыкала мне в лицо пушкой.

— Это было другое.

— Знаю. Ты с самого начала на меня запала. — Он улыбнулся. — Она тебе не рассказывала, как наткнулась в лесу на меня в чем мать родила?

Я глянула на Джесси, вспоминая её слова при нашей первой встрече.

— Кое-что упоминала.

— Она тоже думала, что я оборотень. Но все равно не могла держаться от меня подальше.

Я нахмурилась. Они спали вместе, когда она считала его оборотнем? Фу.

Отвращение, должно быть, отразилось на моем лице, потому что Джесси закатила глаза.

— Очевидно, ты никогда не любила.

Любила. Но оборотни и об этом позаботились. Так как я не захотела развивать тему, Джесси пожала плечами и промолчала.

— Почему ты подумала, что я оборотень? — спросил Уилл.

Благодарная за отвлекающий маневр — у меня получилось переключиться с воспоминаний и мыслей о своих ошибках, — я указала на его руку, затем подняла палец к шее.

Он положил ладонь на повязку.

— О, совсем забыл. Ходил в продуктовый. — Кадотт отклеил пластырь, под которым обнаружился засос. — Как бы неприлично в моем возрасте.

Я покосилась на Джесси. Она подозрительно покраснела, и я не смогла удержаться:

— Так сильно скучаешь по старшим классам?

— Не в этой жизни, — буркнула она.

Хм. У меня-то в старших классах было самое веселое время. Оно и понятно, учитывая мою нынешнюю жизнь. Грустно, но понятно.

— А царапина на руке? — поинтересовалась я.

— Джесси нужно подровнять ногти, — пожал плечами Уилл.

Внезапно зарделась уже я.

У меня был секс. С Джимми и… Сознание устремилось прочь от воспоминания об этой ошибке, как краб, бегущий в безопасное местечко под камнем. Существовали закоулки памяти, в которые я не позволяла забредать своим мыслям, и тот единственный раз, когда я переспала не с Джимми, а с другим, был одним из таких закоулков.

Тем не менее мне никогда не приходилось кусаться и царапаться во время секса. Я этого не понимала и не хотела понимать.

— Что случилось вчера? — спросил Уилл.

Джесси быстро посвятила его в подробности.

Темно-карие глаза Уилла превратились в щелочки.

— Девять волков съели? — Он развернулся и снова сел за стол. — Я это видел. Вот буквально только что.

— Видел что?

— Забудь. — Джесси покачала головой. — Он ушел. Не услышит, пока не вернется обратно в местечко, которое мне нравится называть землей.

Мы стояли, избегая смотреть друг на друга, и наблюдали, как Уилл, бормоча, перебирает бумаги. Он пощелкал по клавиатуре, прищурился, ощупал руками голову и по-совиному заморгал.

— Вот. — Джесси наклонилась и подняла с пола его очки.

Он не глядя взял их, водрузил на нос, забыв поблагодарить Джесси, и продолжил бормотать, шуршать и печатать.

— Ага! — воскликнул Уилл и напечатал что-то еще.

Полчаса спустя он вздохнул, поднял очки на лоб и повернулся к нам.

— Вендиго, — сказал он. — Великий Каннибал.

— Ещё один маниту? — уточнила Джесси.

— Угу.

— Может, объясните по-английски для нас, неразумных? — вклинилась я.

Джесси развела руками.

— Мы все внимание, профессор.

— Лучше присядь. — Уилл указал на один из кухонных стульев.

— Только если мне дадут немного кофе, которым Джесси меня всю дорогу соблазняла.

— Конечно, — усмехнулся он. — Как раз засыпал в кофеварку свежий. Джесси, не дольешь воды?

— Хорошо. Я уже слышала этот рассказ, но не заходи дальше, чем мачи-овишук.

Она скрылась в кухне, а я полностью сосредоточилась на Уилле.

— Мачи-овишук?

— Злые маниту.

Что ж, все интереснее и интереснее.

— Ты слышала о волчьем боге? — спросил он.

— Кое-что.

— Его вызвали на ритуале оджибве. Для него использовался тотем с отметинами мачи-овишук в сочетании с… некоторыми другими условиями.

— Какими?

— Кровь, смерть, огонь.

— Ваш народ определенно знает толк в вечеринках.

— А то.

— И где сейчас этот тотем?

— У доктора Хановер. Она думает, что, возможно, у нее получится… — Он замолчал и нахмурился. — Не уверен, что именно.

— Как и я. — Я не была уверена, чем занимается Элиза половину рабочего времени, и мне было все равно.

— По всем раскладам мачи-овишук и вендиго — это два злых маниту народа оджибве.

— А маниту — это?..

— Всеобъемлющий дух. Легенда гласит, что мир создал Кичи-Маниту, великая тайна. Маниту — это хранители людей, и во всех нас есть следы маниту.

— Вроде как в каждом из нас есть частица бога?

— В точку.

— И что там со злыми маниту?

— Я предпочитаю думать, что их следа в нас нет, но иногда в этом сомневаюсь.

После всего, что я видела и делала, мне тоже полагалось сомневаться.

— Значит, в Миниве злые маниту помогли воскресить волчьего бога?

— Да.

— А вендиго?

— Погодите! — крикнула из кухни Джесси.

Несколько мгновений спустя она вошла в комнату с тремя чашками. По одному запаху дымящейся жидкости я определила, что меня ждет нечто чудесное.

— Сахар, сливки? — спросила она.