Охотник

— Я чувствую слабость во всём теле, но идти смогу.

— Вы уверены?

— Я не хочу спать, а когда человек не хочет спать, он силён, даже если слаб.

Стражник подхватил под руку. Они медленно двинулись по узкому коридору, Мелорий смотрел по сторонам, видел кричащих, привязанных к стене людей, с культяпками вместо рук, с изуродованным лицом, детей с огромной, как воздушный шар, головой, с почти горизонтальными зубами. В душе царил хаос и отвращение, искры проходили по телу, били, как разряд тока. Он отводил взгляд, как только видел глаза калек.

Стражник шёл, смотря строго вперёд, как монолитный страж, проводящий очередную душу из обитания увечий, будто вёл на свет через сгущающуюся тьму.

— Почему они здесь? — шёпотом спросил Мелорий.

Стражник удивлённо на него глянул.

— Им больше некуда идти, никого не осталось, а если и осталось, то от них отказались. Это место сосредоточения безумной боли, душевных страданий, утрат, как телесных, так и внутренних. У этих людей ничего нет, кроме воображаемого мира. Страшно, не правда ли?

— Ужасно, меня… мне плохо даже от одного взгляда на них.

— Таких мест много, что в этом городе, что в остальных, что на юге, что на востоке. Везде страдают. И ничего не меняется.

— Но… почему они такие? Что случилось?

— Вы действительно хотите знать?

Мелорий оступился, но стражник подхватил.

— Хочу.

— Кто-то родился с этим, никогда не знаешь, что может сотворить природа. Кто-то приобрёл увечье в течение жизни, как духовные, так и физические. Бывает, хватает взгляда, чтобы устрашиться участи этих людей, и осознать насколько ты удачливее.

— Ты говоришь так, будто не в первый раз здесь.

Стражник хохотнул, будто в замедленном действии, рывками, с долькой зловещности. Мелорий глянул на него, но увидел лишь искривившийся в ухмылке рот.

— Нет никого отвержение, чем человек, в которого потеряли веру, — сказал стражник.

Белый свет идёт из выхода. Стражник остановился, но Мелорий пошёл дальше, перебирая запутывающимися ногами. Он обернулся, когда до выхода осталось несколько шагов.

— Что такое? — спросил Мелорий.

Стражник походил на мертвеца: висящие плетью руки, опущенная голова, кривоватая осанка. Он зловеще поднял взгляд.

— Скажи, ты много испытал боли за последних несколько часов? — спросил стражник.

Мелорий не до конца понимал, лишь чувствовал, догадывался.

— Больше, чем за последний год, — с печалью в голосе ответил Мелорий.

— Это хорошо.

Защитник, излучающий тёплый свет, превратился в тёмного, ухмыляющегося, сочащегося злорадством, злодея.

— Ты не стражник…

— Ты смог. Хоть теперь это неважно, ведь исход будет один. Остаётся лишь наслаждаться последними мгновениями, вдыхать отбитой грудью чёрствый воздух.

— Кто ты?

— Я тот, кто всё это придумал, осуществил. Я начало и конец, этой истории. Убийцы, стрелы, которые летят градом, но приземляются рядом, убитый друг, но нетронутый главный герой. Не хуже чем у Азовского, не правда ли?

Мелорий безнадёжно повесил голову.

— Зачем всё это?

— Для тебя? Новые ощущения перед последним шагом. Для меня — зрелище. Вид, как человек, привыкший к власти, к тому, что перед ним кланяться до сапог, к деньгам, теряется перед обычной физической силой, этот вид прекрасен. Ты познал боль, обычную боль, которую людям твоего ранга мало даётся испытать. Страх, высота кружит голову, не даёт очухаться, держит в напряжении до последнего момента, пока не опустишься на твёрдую землю. Ужас, скрывающийся в тени от большинства людей, безысходность.

Стражник засмеялся, запрокинув голову.

— Я повелевал тобой, заставлял тебя молчать, выполнять указания, как псу, пинал тебя. Я заставил тебя лезть по крыше, пролезать в узкие дверцы, вдыхать удушающую вонь, видеть безумие и отчаяние в глазах калек, слышать крики агонии, валятся обессиленным на полу, поедать гадость. Ты, богатей, который привык ко всему лучшему, но совсем недавно пожирал еду бедняков, лежал среди них, сроднился с ними. Я хотел, чтобы ты испытал это, и у меня получилось. Перед последним шагом ты, богатей, хозяин мира, исполнял приказы своего убийцы.

Стражник направил арбалет.

— Представление окончено.

Глава 8

Ренар провёл пальцем по металлической калитке. Рассказы об охранных знаках, невидимых стенах, скрытых стражах оказались фальшью. Как и всё. Ведь не может же он быть человеком с добрыми намерениями. А только таким можно войти на землю церкви без приглашения.

Пузатая церковь с изящным длинным колпаком высится к небу. На цветных окнах нарисован женский лик. Печальный, скорбящий.

— Зачем мы сюда пришли? — спросила девочка.

Ренар не обернулся, не ответил. Калитка под его толчком открылась. Дорожка, выложенная мозаикой, ведёт к широкому каменному крыльцу.

Вышел священник в белом балахоне.

— Разных существ любит Бог, но в человеческую святыню животным хода нет, — сказал он.

Ренар кивнул. Он повернулся к девочке.

— Постой с собакой, я не долго.

На спине Ренара высветилась оскалившаяся волчья пасть… Священник побледнел.

— Сын мой…

— Где главный? — спросил Ренар, не обращая внимания на испугавшиеся глаза старика.

— У алтаря.