Охотник

Через четверть часа я уже еду прочь в компании краденого трупа. По пути заезжаю в фирму по продаже химреактивов, где покупаю то, что можно купить легально, а остальное похищаю из запертой скорой помощи, прибегнув к трюку с кнопкой открытия дверей.

Глава 71 Летальный исход

Мертвый Кристофер Данливи смотрит из-за руля моего «Эксплорера». Его кожа уже значительно розовее. Так и должно быть — я закачал в труп литр собственной крови. После прошлой неприятности крови во мне и так маловато, и я не уверен, что стоило выкачивать так много. Но для успеха всей затеи критически важно, чтобы судмедэксперт, который констатирует факт смерти, не заметил трупных пятен. Чтобы скрыть их, сначала я развел взятую у себя кровь гепарином, потом закачал ее в труп и для верности хорошенечко размял ткани вокруг места укола. Всем этим я занимался при включенном на полную мощь обогревателе; шею трупа я обложил химическими грелками, еще по одной засунул ему под мышки, чтобы, измеряя температуру, специалисты сочли труп свежим, а не недавно вынутым из холодильника в морге.

Я знаю, что специалиста так не обманешь. Но если поддельное тело пройдет первичный осмотр, то я буду в безопасности, пока доктор Мид или кто-то еще не вскроет беднягу Кристофера и не увидит следы моих манипуляций. Чтобы затолкать его за руль, мне пришлось повозиться с окоченевшими руками и ногами. Соляная кислота, впрыснутая в основные мышечные группы, придала им требуемую гибкость. В итоге я получил труп, сидящий в моем «Эксплорере» с дробовиком Гаса в руках, и он готов нажать на курок и отстрелить себе пол-лица. Последнее проще сказать, чем сделать.

Выстрелить человеку в лицо сложно эмоционально, но я сталкиваюсь и с чисто практическими трудностями. Как нажать на курок, чтобы все выглядело так, будто это сделал он сам? Если я встану у открытой двери машины, кровь забрызгает все вокруг, но там, где я стоял, будет чистое место. То же самое произойдет, если я сяду на пассажирское кресло. Сначала я думал привязать что-нибудь к педали тормоза, но потом решаю засунуть руку в мешок для мусора, просунуть ее в окно и нажать на курок.

Уверен, что хороший специалист поймет, что тут что-то не так. Ну и пусть. Мне нужна отсрочка на несколько дней, а не нерешенная загадка на годы. Я подумывал, не устроить ли Кристоферу огненное погребение. Это, конечно, затруднит экспертизу, но слишком насторожит Кларка. Услышав в новостях, что тело обгорело до полной неузнаваемости, он точно заподозрит неладное.

Так что лучше в точности выполнить его требования.

До позднего вечера я бился над тем, чтобы Кристофер выглядел, как живой. А потом сделал все возможное, чтобы тело в машине было быстро и точно опознано как Тео Крей. Я надел на него свою одежду, в карман положил свой бумажник. Зашнуровывая у него на ногах свои ботинки, я мысленно перебирал возможные ошибки, начиная с перевернутого узла на шнурках. После устранения каждой, я еще час проверял и перепроверял все, что можно, чтобы подделка не сразу бросилась в глаза. В конце концов мне пришлось удовлетвориться сделанным и надеяться, что этого хватит, чтобы убедить тех, кто будет первым осматривать тело. И что в новостях будет ровно столько информации, чтобы Кларк сделал вывод о моей смерти.

Мое публичное признание будет не менее важно, чем найденное тело. Возясь с Кристофером, я обдумывал, что скажу. Это позволяло отвлечься от мысли, что я делаю ужасные вещи с телом ни в чем не повинного человека. До прибытия в Монтану я много работал с трупами, но это было уже за гранью. Так уж сильно я отличаюсь от Кларка? Да, Кристофер был уже мертв, но то, что я с ним делал, все равно называлось насилием и никак иначе. Вряд ли он хотел, принимая смертельную дозу таблеток, чтобы какой-то кретин осквернял его тело. Я уж не говорю о его родных. Что будет, когда они явятся за ним, чтобы похоронить, и увидят, что я сделал?

От этих мыслей мне становится дурно и приходится делать паузы.

Я сажусь на землю рядом с кроссовером и смотрю на лицо Кристофера. Лунный свет играет на щеках, покрытых красными пятнами, и превращает его в обитателя сразу двух миров — нашего и потустороннего.

«Что ты делаешь, Тео?» — спрашиваю я себя.

«Выжить, пытаюсь выжить».

Даже если я выйду из этой истории живым, уверен, никто не поймет, зачем я сделал вот это все. «Почему ты не пошел в полицию? Почему никому не сказал?» — эти вопросы будут преследовать меня до конца жизни, если у меня не получится все, как я запланировал.

Эти приготовления отвлекают меня от главной проблемы. Даже если все получится и полиция с репортерами увидят убедительное самоубийство, это не приблизит меня к главной цели: я так и не знаю, как теперь зовут Кларка и где его искать. Он приказал мне покончить с собой, испугавшись что я вот-вот его раскрою. Но правда в том, что я знаю не больше того, что уже рассказал полицейским.

Как и они, я нахожусь в тупике.

Мне остается надеяться только на то, что Кларк боится меня не из-за того, что мне уже известно, а из-за того, что я вот-вот узнаю.