Охотник

       «Брат против брата и друг против друга»: разве это плохо описывает общественное отчуждение, происходящее в Белом обществе, крах нашего расовой и общественной сплоченности? И разве когда-нибудь было так много чародеев и волшебников, продающих различные сорта духовных чудо-средств на «змеином масле», как в Америке сегодня? Что касается модернизма, что это, как не отказ от нашей культуры, культуры, которую мы делим со всеми другими Белыми народами на протяжении всей нашей истории? Литература и скульптуры, созданные древними греками две с половиной тысячи лет назад трогает нас так же, как и тогда самих греков. Мы точно также ощущаем красоту и гармонию. Чувства, выраженные Гомером и Софоклом – наши чувства.

       То, что написал Достоевский, говорит одно и тоже англичанам и немцами, как и русским, а Диккенс понятен русским, как и немцам, и Гёте – русским и англичанам. Живопись Рембрандта, Тернера или Фридриха говорит на одном языке, понятном всем европейцам, как и симфонии Бетховена. Мы не реагируем таким же образом на китайскую музыку, негритянскую скульптуру или еврейские романы. Наша культура объединила нас, позволила осознать наше общее наследие и наши различия с теми, кто не разделяет это наследие. И еврей, вечный посторонний, пытающийся проникнуть к нам, не мог этого терпеть. Он должен был разобщить нас, уничтожить нашу сплоченность, заставить нас считать, что мы имеем друг с другом не больше общего, чем с неграми, китайцами или евреями. Модернизм – основная стратегия паразита.

       Оскар вскочил на ноги и явно взволнованный стукнул себя кулаком по ладони.

       – Вы все еще ничего не доказали. Вы продолжаете читать наводящие на размышления цитаты из библии, цитаты, которые указывают на враждебность и паразитические наклонности евреев. Но доказательства, основанные на библии – только для дураков. Вы можете «доказать» с помощью библии все что угодно. Единственно, что наше обсуждение заставило меня понять: мне придется вновь исследовать, заново продумать и изучить многие факты, которые я ранее считал истинными. В некоторых случаях, как я подозреваю, придется признать, что евреи меня обманули, через СМИ, контролируемые ими или находящиеся под их влиянием. Но я, конечно, не поверю в теорию мирового заговора и паразитизма евреев на основе нескольких предложений, которые они написали тысячи лет назад.

       – Браво, Оскар! Если наш разговор действительно приведет к тому, что вы заново продумаете некоторые вещи, то я буду совершенно удовлетворен. И я полагаю, что так это и произойдет, потому что видно, что Вы относитесь к вопросам, которые мы обсудили, со всей серьезностью, которой они заслуживают. Эти вещи для вас очень важны. Даже малейшее подозрение, что я могу быть прав, вас глубоко тревожит. Так и должно быть. Слишком часто я зря тратил время, споря с людьми, которые считали наши обсуждения просто интеллектуальными упражнениями и интересным развлечением. Многие из них были умными людьми, но совершенно бездушными и безответственными. Прав я или не прав в отношении евреев или других проблем, которые мы обсуждали, в действительности для них было не важно; это не имело отношения к реальности. Единственная вещь, которая для них важна – это их собственный комфорт, безопасность и благосостояние. Они не чувствуют никакой ответственности перед окружающим миром, и даже перед собственной расой. Это просто наблюдатели жизни – зрители, но не участники. Но вы, Оскар, я уверен – вы участник. Убеждать этих друзей в том, что есть истина, в конечном счете, не имело никакого значения, потому что они оставались только зрителями. Но когда я, наконец, помогу вам найти истину, это будет иметь значение. Вы же после этого будете действовать.

       Оскар немного расслабился и несколько натянуто улыбнулся.

       – Я ценю вашу веру в меня. Действительно, я узнал сегодня некоторые вещи, и вы дали толчок моим мыслям о некоторых вопросах, в которых я намерен продолжать разбираться. Даже места, на которые вы указали мне в библии, дают пищу для размышлений. Они всегда были перед моим носом, но я никогда не смотрел на них, или, по крайней мере, я никогда не понимал их, в том свете, в котором вы их мне показали. Где вы так много узнали о Моисее и Исаиа? Вы не производите на меня впечатления человека, изучающего библию.

       Гарри рассмеялся.