Охотник

       – На самом деле, еще хуже. Они могут справиться с голодными бунтами, направив национальную гвардию, использовав слезоточивый газ или пристрелив пару мятежников. На самом деле, они боятся революции, и не просто стихийных бунтов, а беспорядков, организованных людьми, которые хотят свергнуть правительство. Вот они и хотят иметь отдельное правительственное агентство, которое будет действовать и как тайная полиция для слежки за подрывной деятельностью, и как ударная сила против революции. Они не захотели поручать эту работу Бюро, потому что, во-первых, в последнее время они были не слишком довольны работой Бюро. Их не волнует, если мы позволим ускользнуть паре грабителей банков или фальшивомонетчиков, но они до смерти боятся политического насилия, которое будет направлено против них. Твое дело и крик о необходимости действий правительства, который подняли силы, выступающие на стороне меньшинств, ускорили процесс общего планирования и убедили их, что настало время объявить о создании нового агентства, когда можно рассчитывать на поддержку СМИ в этом вопросе.

       В общем, они посчитали, что легче создать новое агентство, чем преобразовывать Бюро. Кроме того, я хочу получить чрезвычайную свободу действий, а они не хотят давать столько свободы Бюро, с его юрисдикцией по вопросам обычных уголовных преступлений. Я думаю, что в правительстве боятся, что Бюро начнет записывать их телефонные переговоры, прослушивать кабинеты и вскрывать почту, и после этого полправительства окажется в тюрьме. – Райан снова хмыкнул. – Поэтому мое агентство будет иметь право прослушивать телефонные переговоры без санкции суда и использовать тиски на допросах подозреваемых, но наша задача будет состоять не в том, чтобы ловить жуликов из кабинетов Конгресса или федеральной бюрократии; а просто не позволить свергнуть правительство.

       – Вам на самом деле нравится такая задача? – спросил Оскар.

       – Да, Егер, я доволен. Нашей стране нужно немного порядка и дисциплины, и я буду счастлив приложить свою руку, чтобы их добиться. Роль моего агентства в следующие несколько лет кризиса резко возрастет, а после него она станет даже больше. Страна изменится бесповоротно. Черт, она уже изменилась навсегда. Правительство не сможет продержаться без поддержки Агентства общественной безопасности. Отныне революционные действия станут постоянной чертой американской жизни: арабы, левые, правые, черные, латиносы, белые. Наша страна потеряла свою сплоченность. Теперь людей вместе держит только приличная зарплата. Когда и этого не станет, то страна окажется в полном дерьме, и все пойдет по другому. Президент и сенатор Херман не осознают этого, или, по крайней мере, осознают не полностью, но я-то все понимаю.

       К сожалению, в бочке меда не без еврея, если можно так выразиться, и это – главное, что я хочу обсудить с тобой. Жиды просто «землю грызут», чтобы помешать моему назначению главой нового агентства. Сенатор Херман отозвал меня в сторону после сегодняшней встречи и спросил: «Кто были по национальности твои предки, сынок?» – Райан передразнил хриплый, дрожащий голос пожилого законодателя. – Я сказал ему, что ирландцы-католики, и он ответил: «Ну, я так и думал. Ты знаешь, все евреи в Сенате, а здесь их чертова дюжина, и еще примерно шестнадцать делегаций раввинов и евреев-бизнесменов вереницей прошли через мой кабинет, и все твердили, что ты – не тот человек, который требуется для этой работы. Они, должно быть, думают, что твои предки были немецкими нацистами. Когда я спрашивал их, что они имеют против тебя, никто не мог сказать ничего определенного, но у всех был собственный кандидат». Тут старый чудак наклонился и зашептал мне на ухо: «Я хочу, чтобы ты знал, – сказал он, – что, раз евреи так единодушно выступают против тебя, тогда я – «за», и намерен добиться одобрения твоего назначения. И президент думает точно так же».

       Херман сделает так, чтобы его комитет проголосовал этот вопрос завтра и затем немедленно вынесет его на весь Сенат, прежде чем евреи смогут собраться с силами, чтобы блокировать мое утверждение. Теперь, когда у них нет Каплана, человек, которого они хотят протолкнуть, некий Шерман Дэвидсон, помощник генерального прокурора, который возглавляет Управление специальных расследований при Звездной Палате, которое было создано для поддержки на плаву аферы «холокоста», для выслеживания так называемых «военных преступников», оставшихся со второй мировой войны. Боже мой, это было пятьдесят лет тому назад! И ты можешь верить этим жидам?

       – А, так вы подумываете о подготовке сердечного приступа со смертельным исходом для Дэвидсона?

       – Нет, не думаю, что это будет необходимо. Я считаю, что завтра все пройдет хорошо, и нам не придется о нем беспокоиться. Но проблемы с евреями у нас будут постоянно. Я думаю, что, кроме меня, они – единственные в нашем правительстве, кто понимает значение нового агентства и то, какими огромными полномочиями оно будет обладать в будущем.