Охотник

       – Конечно, каждый знает, что есть много умных людей, людей, которые могут посчитать доходы, определить, какой подоходный налог они должны платить, или как заставить компьютер сделать то, что они хотят. Они способны решать задачи. Но они – не мыслящие личности. Я приведу тебе один пример: эту статью о евреях Черчилля в газете «Иллюстрейтед Санди Геральд», которая, по твоим словам произвела на тебя такое сильное впечатление. Разве ты не знаешь, что консерваторы переиздают и распространяют эту статью уже больше семидесяти лет, но она не сделала ни малейшей царапины на еврейской удаче? Мой отец впервые дал мне прочитать ее копию почти сорок лет назад, когда я был подростком. Если бы люди могли думать, они сделали бы выводы из фактов, имеющихся в этой статье. Самое меньшее, они изолировали бы евреев в гетто со строгими ограничениями на их занятия, как поступали европейцы в средние века. Вот это было разумно, хотя подконтрольные СМИ в наши дни клеймят такие действия как суеверия и предубеждения. Такое поведение основывалось на осознании опасности, которые представляют собой евреи, и на стремлении защитить народ от этой опасности. Римские папы и императоры, которые согнали евреев в гетто, были трезво мыслящими людьми, которые признавали факты и действовали в соответствии с их значением.

       Я приведу тебе другой пример. Для тебя то, что средства массовой информации находятся в еврейских руках – огромное, новейшее открытие. Но ни для кого в нашем правительстве в этом нет ничего нового. Это – один из наиболее широко известных фактов жизни в Вашингтоне. Все знают об этом, но никто ничего не делает, чтобы это изменить. А ведь некоторые из этих людей действительно заботятся о стране, хочешь верь, хочешь – нет. Но они ведут себя не как разумные существа, а согласно тому, как они запрограммированы. За очень немногими исключениями, даже способные признать правду люди неспособны действовать исходя из этой правды, если действие требует выйти из колеи привычного поведения и сделать что-нибудь новое или отличное от прежнего.

       Или если на мгновение повернуть бремя нелогичности справа налево, если взять Южную Африку и Израиль. С палестинцами в Израиле и на оккупированных территориях обращаются бесконечно хуже, чем с черномазыми в Южной Африке. Но ты когда-нибудь слышал от кого-нибудь из этих бесконечно сострадающих черным священнослужителей или кинозвезд, которые участвуют в демонстрациях против Южной Африки, хоть слово, осуждающее Израиль? Причем нельзя сказать, что эти факты не известны, и в большинстве случаев это даже не лицемерие. Многие из этих обожателей черномазых оплакивали бы арабов, также как и банту, но сначала они должны преодолеть влияние идеологической обработки.

       – Вы хотите сказать мне, – возразил Оскар с недоверием и вызовом в голосе, – что нет никакого смысла пытаться просвещать людей, и вообще это даст отрицательный результат, если указать им на их ошибки и привести свидетельства?

       – Я пытаюсь объяснить тебе, что ты не сможешь воспитать людей, то есть, не сможешь изменить их поведение с помощью брошюр. Единственный способ убедить население нашей страны в необходимости изменить поведение, это дать им хороший, крепкий пинок в зад – причем раз шестьсот. Их надо перепрограммировать, а это требует порядка и дисциплины, а не книг или листовок.

       – Райан, у вас довольно мрачное представление о человеческой природе.

       – Ерунда, Егер! Я – просто реалист. Я знаю, как ведут себя люди и по отдельности, и вместе. Моей работой в течение времени, равного почти всей твоей жизни и было заставить людей делать то, что я от них хочу, пусть это преступники-рецидивисты с заложниками или мои собственные подчиненные в Бюро, и причина того, что я с этим справляюсь, заключается именно в том, что я трезво оцениваю природу людей. Я даже отчасти оптимист, поэтому с воодушевлением отношусь к своей новой работе. Я думаю, что смогу принести какую-то пользу.

       – Пиная людей в зад? – Голос Оскара не скрывал язвительности.

       Райан взглянул на Оскара, вздохнул, покачал головой и сказал:

       – Я действительно поражаюсь, как ты проделал такую хорошую работу с Капланом и Фельдманом. Если бы я не знал, что это был ты, кто их шлепнул, я не поверил бы, что ты на это способен. Ты рассуждаешь как паршивый интеллигент, худший из этих умников, которые не способны видеть жизнь такой, какова она в действительности. Я только что привел тебе несколько примеров из жизни. А ты возмущен мною вместо того, чтобы быть благодарным.

       Он помолчал, а затем продолжил:

       – Позволь подарить тебе настоящую крупицу мудрости: «Все, что необходимо – то хорошо». Все, что благой Бог создал в нашем мире – то и хорошо. Старайся изменить то, что можно изменить, если ты думаешь, что это необходимо изменить. Но будь терпим в отношении тех вещей, которые по их самой своей природе являются неизменными.