Охотник

       Быстро проверив, что на его стороне улицы в этот момент не было других пешеходов, Оскар принял мгновенное решение. Открыв дверь машины левой рукой, правой рукой он выхватил пистолет и, держа его близко к автомобилю так, чтобы его действие нельзя было заметить с улицы, дважды выстрелил мужчине в лоб. Когда водитель молча свалился на рулевое колесо, Оскар ловко отцепил его значок, а затем свалил тело с сиденья головой под «бардачок», где оно будет менее заметно.

       Оскар перегнал свою машину на размеченное место, которое освободилось в другом конце квартала. Он спрятал пистолет в кобуре под сиденье и вытащил из противосолнечного щитка длинный пластмассовый нож для вскрытия писем, который был зажат в нем. Это был острый как бритва нож, сделанный из твердой, прочной смолы, упрочненной волокном. Оскар сунул нож за пояс там, где он будет закрыт пиджаком, а затем зашагал назад к офисному зданию Харта. По пути он посмотрел на личный значок, который забрал у мужчины. Имя убитого было Джозеф Айзексон, а его выговор напоминал нью-йоркский. Означало ли это, что он был евреем? Оскар не знал. Он заставил себя убить человека, и, вероятно, сделал бы это в любом случае, но внешность мужчины и его акцент, возможно, сделали это немного более легким делом.

       Проходя через металлоискатель, Оскар взглянул на свои часы. Было ровно 4:30, и зал был полон людей, направлявшихся к выходу. Он не смотрел прямо на охранников, но уголком глаза мог заметить, что они лишь мельком глянули, когда он проходил мимо.

       К тому времени, когда Оскар поднялся на третий этаж и огляделся, коридоры были почти пусты, и лишь группа людей ожидала лифт. Кабинет Шварца, к сожалению, был частью большого ряда комнат, отведенных Картеру. Главная дверь зала была открыта, и в роскошной приемной за столами были видны две женщины. Три других двери вели из приемной во внутренние помещения. Одна дверь была открыта, но из коридора Оскару было не видно, что находится внутри. Он не знал, что делать, поэтому наклонился и сделал вид, что зазывает шнурок, чтобы получить несколько секунд на раздумье. Когда он снова встал, мужчина лет 30, явно не Шварц, вышел из открытого офиса и закрыл дверь за собой, надевая пальто. Оскар увидел, что мужчина кивнул головой в сторону одной из закрытых дверей и услышал, как он спросил одну из женщин:

       – Сенатор уже уехал?

       – Нет, – ответила она, – он все еще совещается с Шелли.

       – Хорошо, доброй ночи. Не давайте ему держать вас здесь допоздна, – весело сказал мужчина, выходя в зал.

       Оскар уже шел по боковому коридору, который пересекал главный зал приблизительно в пятнадцати метрах от входа в ряд офисов. Безусловно, важная шишка, вроде Картера не должен входить и выходить из своего офиса через входную дверь, где он будет соприкасаться с простонародьем. Где-то должна быть его личная задняя дверь.

       И точно, в десятке метров за углом в стене бокового коридора стороны, который ограничивал ряд офисов Картера, оказалась непомеченная дверь. Сразу за ней следовала дверь лифта, с табличкой, которая гласила: «Только для сенаторов».

       Решиться? Оскар почувствовал ледяной пот подмышками. Он подошел к двери и подергал ручку. Дверь была заперта. Он вытащил свой смертоносный нож для писем из-за пояса и постучал по одной из твердых дубовых панелей костяшками пальцев.

       Никакого ответа не последовало. Оскар заметил корзинку для мусора в нескольких метрах от себя и вынул из нее пустой конверт. Он снова негромко постучал в дверь и сразу же просунул под нее конверт. Это обязательно должно было привлечь внимание любого человека в комнате за дверью. Через пару секунд дверь открылась внутрь, и на Оскара уставились раздраженные и подозрительные глаза мужчины, черты которого были знакомы ему по снимку в досье, которое он изучал совсем недавно.

       Нож легко вошел в живот Шелдона Шварца, и Оскар свирепо рванул лезвие вверх, вывалив внутренности жертвы на ковер. Выпотрошенный Шварц не смог выдавить из себя ничего, кроме долгого хрипа, его колени подкосились, и он упал головой вперед.

       Оскар схватил его левой рукой, чтобы опустить умирающего на пол, но все же недостаточно быстро, чтобы его брюки спереди не измазались кровью. Он быстро вошел в комнату и закрыл дверь за собой, одновременно говоря:

       – Помогите мне, ну же, сенатор! Я думаю, что Шелли плохо.

       Дверь находилась в нише, закрытой парой стратегически расположенных подставок для флагов. Оскар отодвинул в сторону флаги и увидел спину Картера, когда законодатель поднялся с кресла за своим столом примерно на расстоянии в десять метров. Картер был высоким мужчиной плотного телосложения с большой гривой серебристых волос и массивной челюстью. Он медленно, с имперским достоинством нес свое тело. Он и Оскар были всего на расстоянии 3 метров, когда Картер заметил нож в руке Оскара. Вопросительная улыбка на его величественном лице сменилась выражением ужаса, и он замер на ходу. Последними его словами были: «О, дерьмо!»