Охотник

       Второй взрыв качнул Оскара, и он спиной почувствовал волну раскаленного воздуха. На расстоянии метров в тридцать взорвался топливный бак горящего грузовика. Кашляя и спотыкаясь, Оскар отошел на тротуар и быстро зашагал прочь с места разрушений. Потом поймал такси. Во время обратной поездки в торговый центр в Вирджинии, где он оставил свою машину, Оска чувствовал себя потрясенным тем, что он натворил. Он не жалел, что взорвал Народный Комитет, но здесь, напротив, многие из жертв были случайными прохожими. Оскар знал, что в любой войне большинство жертв приходится на гражданское население, но все же это было ему не по душе. С другой стороны, Райан, видимо, будет очень доволен.

       Оскар подумал о том, что чувствовали летчики бомбардировщиков во время ковровых бомбежек немецких городов во время Второй мировой войны? Были ли они настолько оболванены еврейской пропагандой ненависти, что радовались гибели всех Белых гражданских жителей Германии, убитых ими, или они все же ненавидели себя за то, что делали: за подчинение приказам, которые, как они знали, противоречили законам нравственности, и за то, что у них не хватало смелости высказаться против? С другой стороны, наверное, Райан и Келлер были правы: может быть, почти все летчики были просто животными, и их не волновали высокие чувства; возможно, их интересовало лишь то, как относятся к ним их товарищи, и у них не было никаких собственных моральных устоев. Возможно более чувствительные из них просто запомнили одно из оправданий, которое им подсунули евреи: «Нет, я не испытываю ненависти к немецким женщинам и детям, которых убиваю и калечу своими бомбами, но мы должны делать это, чтобы остановить Гитлера», а менее утонченных оправдательные отговорки даже не волновали.

       Дома Оскар проспал полдня. После позднего завтрака он обдумал свои различные обязанности. Хотя он тратил около десяти часов в неделю на телевизионный проект Лиги, в настоящее время было похоже, что Сол находится в хороших руках Келлеров. Скорее всего, пройдет шесть-восемь недель до того, как ему придется снова гораздо плотнее заняться этим проектом.

       Оставалось пять недель до того дня, когда к нему переедет Аделаида; она была очень деловой девушкой и сама вполне справлялась с большинством вопросов, связанных с переездом. Она даже сказала ему, какую часть его мебели придется выбросить. Ему едва ли придется сделать больше, чем применить свою физическую силу, когда придет время двигать привезенные тяжелые вещи.

       Военно-воздушные силы также пока были довольны и не будут ничего требовать от него до середины августа. Он начнет волноваться об этом с 10 августа. «Боже, какая удобная штука – работа консультантом Министерства обороны», – подумал Оскар. Если бы он захотел, он мог бы работать намного больше, заключать больше контрактов и зарабатывать больше денег, но до тех пор, пока ему хватало пятидесяти тысяч долларов в год, которые он теперь получал, он мог девять десятых своего времени свободно заниматься другими делами.

       Поручения Райана все еще были его первейшей заботой. Но еще больше его волновала собственная ответственность. Опасность этой работы была еще одним соображением, как и проблема сохранения всего происходящего в тайне от Аделаиды. Оскара также тревожило то, что он не мог никак влиять на все эти дела, потому что у него были серьезные сомнения относительно их и куда они могли его завести. Однако, его восхищение способностями Райана, само по себе большое, продолжало расти, и он в чувствовал большое расположение к этому человеку.

       Уничтожение агентов Моссада, конечно, было нужным делом. Даже стратегия Райана провоцирования террористической войны между арабами и израильтянами на американской территории могла быть оправданной: конечно, это жестоко в отношении бедных арабов, но после решения израильской проблемы, их так или иначе нужно было вышвыривать. Оскар был бы только рад видеть, что все эти грязные сальные ближневосточные типы убрались к дьяволу.

       Через некоторое время, подумав об этом и привыкнув к самой идее, он даже обнаружил у себя некоторую сдержанную приязнь к программе Райана по улучшению характера американского народа, состоящей, так сказать, в «исправлении-через-потрясение».

       Договоренность между ним и Райаном имела бесспорную ценность для его работы в Лиге, не говоря уже о дополнительных 200 тысячах долларов, которые он только что получил – и эта договоренность могла стать еще более ценной в будущем. Но все же, этот человек внушал ему тревогу. Для Оскара, чтобы быть довольным их отношениями, необходимо было иметь более ясное представление о том, к чему стремится Райан, и действительно ли он намерен двигаться в этом направлении.

       Однако теперь он был намерен ускорить операцию против Моссада и провести ее как можно быстрее. Предварительно Оскар выбрал своей следующей целью некоего Шелдона Шварца, советника Конгресса, руководителя аппарата лидера меньшинства в Сенате. Этот человек был американским евреем, но в 1970-ых годах он пять лет прожил в Израиле. Считалось, что он имеет звание полковника Моссада.