Охотник

Она не видит, как я улыбаюсь. Здесь судьба моя, в Злом Лесу. Или в Руине, если не выгорит у нас и выбраться не свезет. Но уж точно не в далеком Интуле, с его театрами и кабаками. Хотя, поди, красиво — флейты там разные играют, барабаны…

Барабаны грохотали не в далеком Интуле. В Руине, неподалеку от нас.

XXIV

— Гоблины, — тревожно шепчу я. Вот уж не было печали, словно нам нежити мало да жутких герров, что любой нежити страшнее. Так нет, еще и гоблины пожаловали! Что они тут забыли, ума не приложу.

— Опять? — госпожа Ректор вовсе не испугана, она в ярости. Дай ей волю, такое сотворит, что мертвяки от обжорства лопнут (я так полагаю, объяснять, чем их госпожа Ректор кормить собирается, нужды нет).

Вслушиваюсь получше и понимаю, что обманулся. Не так уж близко барабаны бьют, за городской стеной где-то. Не такие уж дураки зеленые, чтобы ночью в Руину переться. Нас тут и так с лихвой собралось, куда уж больше?

— По утру могут и сунуться, — отвечает на мои мысли девушка. Тоже мне, беда! До утра нас может, десять раз сожрать успеют, стоит ли загадывать? А может, и не успеют, вспоминаю я про стрелятель, Звел даст — отобьемся.

Лежу, вслушиваюсь в барабанный бой, что постепенно затихает. Видно, умаялись двужильные гоблины, то ли после битвы, то ли после похода долгого. Обычно барабаны их так быстро не смолкают…

— Ты спишь? — голос Релли выдергивает меня из полусна. Эх, только засыпать начал!

— Нет. Случилось что?

— Что-то назревает, я чувствую. Вот-вот начнется.

Прислушиваюсь к себе — чувство опасности молчит. Ворочается сонно, зевает, но молчит. Что бы госпожу Ректор не тревожило, случится оно не сейчас.

— Не называй меня госпожой Ректор, — тихонько просит она. — Даже мысленно.

— Постараюсь, — говорю. А что тут еще скажешь? Приподнимаюсь, обнимаю ее, целую, она отвечает. Словно и впрямь нет никакой госпожи Ректор, только охотник Барго да несмышленая девчонка Релли.

В окно заглядывает бледная луна. Скучно ей там, на небе, скучно и одиноко. Священник рассказывал предание, как Луна с Землей поцеловаться решила, и как род людской от этого едва не вымер. Тогда-то и появились эльфы, сошли с Луны да и остались навеки. Сами эльфы другое говорят, что они в этом мире изначально жили, а потом уже люди появились. Как появились, откуда — не объясняют. Потому и верю я больше старенькому священнику…

— О чем ты думаешь? — шепчет Релли, но ответить я не успеваю. Сильнейший грохот сотрясает землю, за окном становится светло, как днем.

— Что это? — я почти кричу, чтобы она меня услышала, забыв о том, что девушка легко может читать мои мысли.

— Герры, — довольная улыбка скользит по ее губам. — Вот они и проявились. Сейчас засеку направление…

Не знаю, успела ли она сделать то, что собиралась. Потому что громыхнуло уже совсем рядом, чуть ли не за стеной.

— Моя ловушка! — Релли змеей выворачивается из моих объятий. — Тревога! К бою!

Я выскакиваю из комнаты, мгновенно оказываюсь возле лестницы. Темно, ничего не видно, зато запах такой, что меня чуть не выворачивает. Внизу что-то копошится, слышу бессвязные неразборчивые слова. Не иначе, отрубы пожаловали.

Стреляю наудачу огнебоем, пламя ревет, разгоняя тьму. Точно, отрубы. Десятка полтора, а сколько еще на улице? Ничего, они неповоротливы, продержимся. Если еще не подтянутся со всего Нижнего города.

Приглушенный грохот заставляет меня на миг замереть.

— Вторая ловушка! — кречит Релли, она уже рядом со мной, и на пальцах ее танцуют искры. Девушка вытягивает руки, и две огненные змейки скользят по лестнице навстречу мертвякам. Те стараются увернуться, но на лестнице тесно, начинается давка. Живым бы не поздоровилось, а этим хоть бы что. Спокойно сгорают, без воплей и шума. Еще бы без запаха, вообще хорошо было.

Лестницу застилает дым, хорошо, каменная, нам сейчас только пожара не хватало.

Рядом возникают господин Излон и Дон.

— Дверь держите, — говорю им, оба слаженно кивают. Отрубы, идущие со второй лестницы, еще не подоспели, но будут здесь с минуты на минуту.

Среди клубов дыма появляется одинокий отруб, в которого с ревом устремляется огненный шар. И тут происходит невероятное, отруб резко падает, пропуская его над собой.

— Кукловод! — кричит господин Излон. — Где-то на улице кукловод!

Отрубы, сказать по правде, особой опасности не представляют, разве что толпой. И даже в этом случае, от них легко убежать или спрятаться, словом, обвести вокруг пальца. Потому как достаточно медлительны и совершенно лишены сообразительности.

Все меняется, если к толпе отрубов присоединяется кукловод. Такой же мертвяк, разве что побыстрее и поумнее, он обладает одной противной способностью, направлять костяков и отрубов, создавать из бессмысленной толпы единое целое. Вся стая с кукловодом во главе действует как единая тварь, огромная, живая и крайне опасная.

Так мне рассказывали. Сам я до сих пор кукловода не видел, и нисколько о том не жалел.

Снизу прилетает булыжник, врезается в стену за моей спиной. Кукловод смотрит глазами отрубов, но из-за дыма мало что видит. Как впрочем, и мы. Но под градом камней нам точно не выжить.