Охотник

Герры идут уверенно, аккуратно уничтожая особо наглых отрубов, в дома не заходят. Зато то и дело поглядывают на большой лист бумаги. Расстояние, темнота и безграмотность мешают мне разглядеть, что там написано, наверняка важное что-то, не стали бы они зазря поминутно в бумагу пялиться.

Кстати, раненного с ними нет. То ли оставили в безопасном (ха! Покажите мне такое!) месте, то ли просто добили. И осуждать за это я их ни в коем разе не буду, легкая смерть в Руине — далеко не самое худшее.

Дважды герры останавливаются и спорят. Дважды после этого заходят в дома, и возвращаются обратно на улицу.

А на третий их выкидывает из дома здоровенная пруха. И сама выпрыгивает, желая довести дело до конца. Маги дружно встречают ее фонтанами зеленого огня, точь-в-точь, как те, что из стрелятеля вылетают. Пруха голосит, скрывается под потоками пламени и тут же появляется снова. Надо же, и впрямь на нее магия не действует.

Сказывают, некогда один лорд-чародей воевал с другим, и придумал новое чудище. Убил, подлец, захваченного в плен сына чародея (тоже колдуна, а как же), и из его тела злым волшебством создал страшную тварь, коей чары любые не страшны. И натравил ее на противника. Тот, понятно, чудище одолеть не смог, и был сожран. Колдун-победитель праздновал тоже не долго, тварь и его пожрала. Вот так прухи и появились. Убить ее не труднее чем, скажем, волка, тварь хоть и опасная, да при изрядной сноровке уложить ее труда не составит. Главное (как сказка говорит), не давать ей себя коснуться. Даже пальцем до открытой кожи нельзя. Потому как тянет пруха из своих жертв самую дущу. Зачем, куда потом девает — неизвестно. Наверное, просто жрет.

Маги теряются, нежить уже оседлала одного, тут бы ему и конец, но среди герров находится-таки боец, который подскакивает к прухе и одним ударом… едва не убивает лежащего мага, потому как пруха успевает ускользнуть. Воин в последний миг умудряется сдержать удар, разворачивается, и катится по мостовой, сбитый с ног. Прухи так и нападают, прыжком сбивают с ног, и подняться человеку уже не дают.

Воин, однако, подняться и не спешит, привстает на одно колено и встречает атаку ударом меча. Пруха отскакивает, герр поднимается с колена. Воин среди магов всего один, очевидно, второго как раз я стрелой подрезал. Пруха отходит, сжимается в комок, прыгает, но герр начеку, ловко уворачивается, бьет вдогонку мечом и, кажется, даже задевает. И сразу атакует сам, не давая твари собраться для прыжка. Кажется ему, что минута, другая, и с прухой покончено…

Ни он, ни увлеченные схваткой маги не видят то, что вижу я. Как из того же дома выглядывает вторая пруха. Они ведь всегда парами охотятся, прухи-то.

Виден только кончик морды, тварь собирается показаться на глаза лишь когда от нее нельзя будет увернуться. Сейчас воин повернется спиной… уже поворачивается…

Откуда прилетает стрела, я и сам не сразу понимаю. А выпущена она из моего лука и моими руками. Нет, ну не собирался же стрелять, что за наваждение? Может, и вправду врут сказки, а дело было как раз так, как мне брат да чародеи рассказывали? Что войну именно наши проиграли, и напоследок Огненный Потоп устроили, чтоб врагу королевство не отдавать? Потому что, если это чародеи геррские меня так заколдовали, то таких в честном бою никак не одолеть, своими же руками себе глотку перережешь.

Воин от изумления застывает на месте (едва не поплатившись за это жизнью), я разворачиваюсь и стремглав бросаюсь в переулок. Нет, не их это работа, вон глаза чуть не вывалились от удивления. Просто голова у меня дурная… и руки дурные… и лук совсем уж дурной, потому как его дурные эльфы делали.

— Стой, лучник! Стой! Поговорить надо!

Надо же, столько герров столпилось, а поговорить бедолаге не с кем. Немые, что ли? Так с принцессой поговори, остолоп. А я лучше вот в этом доме спрячусь, и подожду пока вы, говорливые мои, подальше отсюда не уберетесь. Если я и сделал глупость (руки дураку оторвать!), это вовсе не значит, что и вторую сделаю… прямо сейчас.

В углу что-то подозрительно шевелится. Приглядываюсь внимательней, вроде как черный туман. Никогда о таком не слышал, значит, штука опасная. Все, чего не знаешь, опасно, правило такое. А те, кому на правила плевать, в наших краях долго не живут.

— Следы, видишь? В том дом ведут!

Ну, спасибо, принцесса Ирен! Спасаешь ее, из кожи вон, что та змея, лезешь, жизнью рискуешь, а она вот так, походя тебя врагам сдает. Или скучно ей одной в плену-то?

Шаги все ближе, озираюсь по сторонам, как загнанная крыса. Туман или что там в углу, шевелится все энергичнее, до лестницы нипочем не добраться, и из дома выскакивать поздно, хоть через дверь, хоть через окно.

Втискиваюсь между шкафом и стеной. Интересно, в комнате пыли нет вовсе, иначе задохнулся бы в углу. Туман этот ее жрет, что ли?