Охотник и Красная Шапочка

Она обводит пальчиком мои губы и мягко скользит им вглубь рта, не отрывая от меня горящего взгляда. Я всё ещё не остыл и в штанах начинается настоящий пожар оттого, что она вводит свой пальчик мне в рот и скользит медленно вглубь, касается языка и не спеша ведёт его обратно. Медленно. Эротично шалит пальчиком у меня во рту, заставляя меня посасывать его, едва сдерживая стоны.

— О чём? — выдыхаю сипло и вновь тороплюсь прихватить её сладкий пальчик, который она уже прижала к моим губам.

— Рик, веди себя прилично. Будь хорошим мальчиком.

Блядь. Я ни капли ни хороший, и на хую я вертел все приличия, но сейчас согласно киваю. Малышка нарочно распаляет меня, зная, что ожидание иногда бывает таким же вкусным, как финал.

Я загораюсь от её слов, как спичка, и огонёк ползёт всё выше и выше, до подушечек пальцев. Мгновение… И он обжигает кожу, заставляя выпустить сгоревшую спичку из рук. Потому что, едва ступив ногой в черту города Вольфах, мы вспоминаем… Где-то здесь лежит ещё одна жертва, выпотрошенная совсем недавно.

Глава 34. Аманда

— Абанда, где ты пропадала?

Из-за разбитого и опухшего носа Андерс сильно гундосит и забавно щёлкает вставной челюстью. Временной, по его словам, пока он не доберётся до цирюльника, живущего в соседнем городке, большем, чем Вольфах. Почему-то Андерс решил, что мне это интересно и бросается вслед за мной по лестнице, когда я взбегаю по ней, чтобы переодеться.

— Абанда! Постой!..

Я не останавливаюсь и захлопываю дверь перед его носом, потроша содержимое чемоданов, привезённых Манфредом. Мой милый толстячок знает, что мне нужно. Парочка безумно красивых платьев, без которых жизнь стала бы намного хуже, чем она есть, милые сердцу безделушки, а вот и более практичный костюм. Наверняка поднял на ноги прислугу и заставил как следует попотеть мою горничную, втолковывая ей, что именно нужно положить в чемоданы.

Я переодеваюсь и верчусь перед небольшим зеркалом. Брюки сидят шикарно, обрисовывая бёдра, но для жителей Вольфаха хватит одного потрясения на сегодня. Они не переживут нынешней ночи, если увидят меня в этом. Мужчин хватит сердечный удар, и местных красоток разорвёт от зависти. А Охотник… Я прикусываю губу, чтобы не расплыться в абсолютно глупой, но счастливой улыбке, думая о нём. Но потом отмахиваюсь и заставляю себя поторопиться. Если я не спущусь через несколько минут, он разнесёт дом дядюшки Густава в щепки или будет палить в воздух, подгоняя меня. Потому я надеваю поверх юбку, частично скрывающую брюки. Знаю: наряд экстравагантный даже для Аугсбурга, не то что для Вольфаха. Но делать нечего.

Я распахиваю дверь и Андерс, всё это время гудящий под дверью, едва не падает в дверной проём.

— Ты куда-то собралась? — изумляется он, оглядывая меня с ног до головы.

— Да. Мне нужно побывать в доме старого Якоба.

Андерс бледнеет:

— Ты сошла с ума!.. Это небезопасно… Там же…

— Кровь и кишки, да? Наверняка они самые.

— Абанда!.. — умоляюще перехватывает мои руки Андерс. Даром что здоровяк, а ладошки мягкие, как у женщины, и влажные. Я брезгливо вытираю руку о жакет.

— Тебя, дурень, никто не заставляет и не просит идти со мной. К слову, ты не отличаешься особой смелостью, если даже не пошёл в лес за волком с несколькими десятками мужчин!..

— Тем более не стоит идти туда одной…

Андерс перегораживает своим телом узкий коридор, выставляя руки в сторону.

— Я не одна. Со мной Охотник. И тебе лучше уйти прочь с дороги, если не хочешь, чтобы он прострелил твой трусливый зад!

— Охотник? Этот мужлан? Но как же?.. Ты же моя наречённая!

— Не рекомендую употреблять слово моя в соседстве с моим именем, Андерс…

— Но…

— Эй, пентюх, тебе выбить остальные зубы? — цедит сквозь зубы Рикардо. Ему надоело ждать и он вошёл в дом. Сейчас он стоит внизу лестницы и сверлит глазами Андерса.

— Спасибо, Рикардо. Думаю, Андерс уже собрался уходить ложиться спать. Сейчас недетское время.

Я ожидаю, что Андерс уберётся без особых проблем, но тот неожиданно решает показать себя парнем хоть куда и задирает подбородок повыше, разворачиваясь лицом к Охотнику.

— Не помню, чтобы я приглашал гостей в дом моего отца, — произносит Андерс.

Ничего не могу с собой поделать, но из-за того, что он гундосит, его слова производят противоположный эффект. Ситуация выглядит скорее комично, чем серьёзно.

— Вот, именно, дом твоего отца. Ты — такой большой мальчик, а до сих пор живёшь под боком у мамочки с папочкой, — ухмыляется Охотник, медленно поднимаясь по ступеням.

Андерс вспыхивает и собирается что-то сказать, но вставная челюсть выскальзывает изо рта. Он подхватывает её и раздражённо засовывает в карман брюк. Я стараюсь не рассмеяться, но мне это плохо удаётся. Андерс слышит мой сдавленный смех и разворачивается ко мне, тыча в мою сторону пальцем.

— Ты, Аманда…