Охотник на кроликов

В отдалении выли сирены машин экстренного вызова.

— А как его зовут? — улыбнулась Керстин.

— Борис! — выкрикнул Петер.

Эльса захлопала в ладоши и несколько раз повторила имя.

Абсалон направил робота к тарелке сына, но робот зацепился за банку с жареным луком, и Абсалон не успел помешать ему опустить ложку в стакан с молоком. Петер рассмеялся и схватился за щеки.

— Борис, какой ты умный! — подбодрила робота Эльса.

— Но сейчас ему пора спать, — снова сказала Керстин, пытаясь поймать взгляд мужа.

— А колбасу он может взять? — спросил Петер.

— Посмотрим.

Абсалон провел рукой по своим кудрявым волосам, заменил ложку в хваталке на вилку и нажал кнопку на пульте. Робот двинулся к сковороде слишком быстро, Абсалон не успел остановить его, робот ударился о латунный край и свалился в сковородку.

— Мама! Можно он у нас останется? — закричали дети.

— Можно? — с улыбкой спросил Абсалон.

— Мама?

— Останется, если вы отпустите того, который в ванной, — ответила Керстин.

— Только не Джеймса, — растерянно сказала Эльса.

Джеймс был желтым роботом, который приносил туалетную бумагу. Керстин считала его неприятным, чересчур заинтересованным в делах туалетных.

— Мы можем на время отправить Джеймса к дедушке, — сказала она, забрала вилку у Бориса и стала накладывать колбасу детям.

— Он приедет на праздники? — спросил Абсалон.

— А мы справимся?

— Я могу приготовить хороший…

Кухонная дверь снова хлопнула от сквозняка, и календарь с детскими рисунками сорвался на пол.

— Это окно в спальне, — сказала Керстин и поднялась.

Дверь сопротивлялась, словно кто-то держал ее с той стороны, и когда она наконец подалась, мимо с шумом потянуло воздухом. Керстин вышла, закрыв кухонную дверь, может быть, слишком громко, и стала подниматься в спальню.

Шторы надувались, на деревянном карнизе позвякивали кольца.

Открытым оказалось не окно; сквозняком тянуло из двери лоджии, выходившей во внутренний дворик. Жалюзи качались, постукивая на ветру.

В комнате было холодно, ночную рубашку Керстин сдуло на пол. Когда постель стелил Абсалон, он заканчивал тем, что клал на сторону, где спала Керстин, ночную рубашку.

Керстин прошла по холодному полу и закрыла дверь лоджии, опустила ручку и услышала, как щелкнула маленькая задвижка.

Положив рубашку на место, она зажгла ночник и увидела, что ковровое покрытие испачкано. Из сада надуло землю и траву. Керстин подумала, что после ужина придется пропылесосить, и пошла назад.

Дурное предчувствие заставило ее остановиться в полутемной прихожей.

За кухонной дверью было тихо.

Керстин взглянула на скопление курток и сумок на одном крючке.

Она осторожно двинулась к кухне, увидела свет в замочной скважине и вдруг услышала незнакомый детский голос.

— Seven little rabbits, all dressed in white, tried to go to Heaven on the end of a kite. Kite string got broken, down they all fell. Instead of going to Heaven, they went to…[5]

Она подумала, что Абсалон, пока ее не было, затеял демонстрировать очередного робота, открыла дверь, вошла — и замерла.

Какой-то человек в маске стоял возле их обеденного стола. Синие джинсы, черная ветровка, в руке — нож с зубчатым лезвием.

Из мобильного телефона, лежавшего на столе, звучал робкий мальчишеский голос.

— Six little rabbits, all dressed in white, tried to go to Heaven…[6]

Абсалон поднялся. Макароны посыпались с его живота на пол. Эльса и Петер испуганно смотрели на незнакомца.

— Не знаю, чего ты хочешь, но, видишь ли, ты пугаешь детей, — дрожащим голосом сказал Абсалон.

Вдоль одной щеки мужчины свисали пять длинных кроличьих ушей. Они отсвечивали красным там, где их отрезали, прежде чем нанизать на нитку и пришить к балаклаве.

Сердце у Керстин билось так сильно, что трудно было дышать. Дрожащими руками она взяла с кухонного дивана сумочку и протянула незнакомцу.

— Наверное, там есть какие-то деньги, — еле слышно проговорила она.

Мужчина взял сумку и поставил ее на стол, потом поднял нож и указал острием на лицо Абсалона.

Керстин смотрела, как муж слабой рукой пытается отвести нож.

— Хватит, — сказал Абсалон.

Рука с ножом опустилась, потом взлетела и замерла. Абсалон с всхлипом втянул в себя воздух и опустил глаза. Лезвие целиком вошло ему в живот.

На рубашке ширилось пятно крови.

Когда незнакомец выдернул нож, следом за лезвием хлынул поток крови, кровь выплеснулась на пол между ногами Абсалона.

— Папа, — испуганно сказала Эльса и положила ложку на стол.

Абсалон стоял неподвижно, кровь лилась в его заправленную рубашку, стекала в брюки и выливалась над ступнями.

— Вызови «скорую», Керстин, — потерянно сказал он и сделал шаг назад.

Незнакомец рассматривал его. Потом медленно занес руку с ножом.

Эльса бросилась к Абсалону, обхватила его ногу так, что он пошатнулся.